Макс Петров - Мы - будем жить!

– Начальник, вопросы есть.

– Какие – игнорирую обращение с подковыркой. Начальник – значит начальник.

– Тут на сборке деталь одна есть, номер 21 – а эскиза на неё нет.

Смотрю – действительно нет. Забыл нарисовать. На первом динозавре не было такой – там корзину лепили как получится, а тут я решил всё же повыше сделать, чтобы девятый этаж достала без извращений с люком в крыше. Неуютно оно – на виду у всей крыши по люкам разным скакать. Скакунов там и помимо живых хватает. А тут вот – лажа обнаружена. И этот жук-бригадир сходу углядел.

– Это деталь корзины, её сегодня делать не будем. На сегодня у нас – одну платформу сделать и для другой полный комплект приготовить.

– Ну а всё-таки, как делать будем?

– А хоть по-гробовщицки – приложил и отрезал – говорю, однако требуемый эскиз на ходу рисую. Там и деталь-то – кусок уголка, наискось срезанный. Здесь вот так, а здесь – ещё вырез. На пиле так извращаться сложно, фрезерного станка в цехе нет – да и хрен с ним, болгаркой отфигачим, благо лежит в броненосце.

Рабочие щурятся хитро и какие-то выводы про себя делают. Пусть делают, нам не выводы, нам железяки делать надо.

Пока цирк да дело, пока растолковал что в каком порядке изготовить надо – раскрой левого переднего угла готов. Оставив четверых рабочих рубить оставшиеся детали – ножницы действительно стали шлёпать заметно чаще – организованной толпой идём к сборке. Показываю руками, что мы тут хотим сварганить – детали три, четыре и шесть прихватываются прямо к кронштейну опоры, к ним варится длинный лист детали два, снизу такой же длинный, но узкий – деталь один, и восемь штук номеров пятых закрывают щель. Только сначала к ним надо подварить ещё пять штук седьмого номера – третий Маша уже доваривает. Коротко стриженый седой дядька скептически смотрит на шов, профессионально прикрывая глаза ладошкой, кривится, потом смотрит на торчащие из-под банданы машкины волосы, разглаживает рожу и даже улыбается. Однако Машка, которая в силу возраста терпеть не может когда кто-то над душой стоит, передерживает электрод, дуга гаснет, аппарат взвывает, она раздражённо рвёт держак, оставляя, понятно, электрод торчать немым укором неумелому сварщику. Ну, сейчас мужик пройдётся по «волос длинён», Машка в ответ нахамит… Но мужик неожиданно весело говорит:

– Ну-ка, внучка, дай дед покажет – и деликатно так оттирает её в сторонку, продолжая по ходу – ты не стесняйся ток побольше выставить, это ж не плойка, это сварка…

– Какая ещё плойка? – Маша такого жаргонизма не слышала, да и я не сразу вспомнил, что так наши сообщажницы называли хреновину для завивки волос. Объяснение сбивают в очередной раз хлопающие с пневматическим свистом ножницы, а дед уже вороток на аппарате накручивает. Что-то много… Или действительно так надо? Я ничего не регулировал, как стояло на аппарате, так и оставил – все настроечные таблицы были с него ободраны много лет назад, и я решил наугад в настройку не лезть. Дед надевает маску и я торопливо отворачиваюсь – зайчиков ловить меня отучили ещё даже не в Машкином возрасте, а гораздо раньше. Как-то очень быстро дуга гаснет – вдоль стыка деталей медленно темнеет ровный тёмно-красный шов. Нам такой и не нужен, хватило бы пяток коротких строчек сантиметра по два, но как же мастеру не шикануть, класс не показать?

– Да, мастера видно сразу – тяну я – тут, правда, достаточно прерывистым прихватить…

– Как на могилу что ли?

– Ну, не совсем на могилу. Но для мертвяков делаем, да. Лишь бы руками не порвали.

– Сделаем – серьёзно говорит сварщик. – Пусть земля им пухом будет… когда улягутся уж наконец.

Да, как-то не приходило в голову рассматривать зомби как достойных уважения покойников. Вот Лена-покойница – та да. А которые уже обратились – не воспринимаются так. Опасные твари и всё. Хотя, наверное, это не правильно… Да только кто ж возьмётся их схоронить – бОльшую часть человечества? Нет уж, пусть мёртвые хоронят своих мертвецов, а мы – будем жить. И живыми заниматься, не мёртвыми. Мёртвыми – лишь по ходу, чтоб живым не мешали… Да, кстати, надо ж кабину камазу перекроить – пора уже. Когда на кабину навесят боковины – это будет неудобно… Беру нож, подтаскиваю поближе «жену болгарина» и приступаю к вдумчивому раскурочиванию крыши над пассажирским местом. Подходит Пётр-не-первый и уже без подначки, не на публику, спрашивает – за что так жестоко с машиной, может, оставить кабину как есть, только защитить?