Мартин Джексон: Деревня страха

Тренч с трудом встал на ноги и отвернулся от распростертого на полу тела. Блудница мертва, грех наказан. Он снова взглянул на тело: даже мертвая, она продолжала предлагать себя.

— «Тела их будут расчленены и брошены на ветер…» Тренч вспомнил, как она стояла у окна и похотливо изгибаясь ласкала свое нагое тело. Тренч быстро огляделся и заметил большой, с тяжелой рукояткой нож, который лежал на скамейке рядом с мойкой. Схватив его, он заметил, что к ручке ножа подходит провод, а на ручке находится переключатель. Судорожно вздохнув, он опустился на колени рядом с телом. Электрический нож жужжал у него в руке. Голову опять пронзила боль, напоминая о священном долге — карать порок, глаза его на мгновение затуманились. Он взял мертвую голову за волосы и рывком приподнял ее, затем поднес движущееся лезвие к шее. Мгновенно, без всякого усилия, оно вошло в тело. Кровь брызнула на пол и полилась потоком. Тренч задрожал от ярости, когда лезвие уперлось в шейные позвонки. Напрягшись и мыча от усилия, он кромсал тело, разрывая кожу, мышцы, разбрызгивая кровь. Кости не поддавались. Тренч отшвырнул нож. Почти отделенная от тела голова Аниты лежала на полу под неестественным углом к телу. Огромная разверзшаяся дыра образовалась в том месте, где хозяйничал нож. В вытекающей крови отражался свет.

Ничего не соображая, чувствуя только переполняющую его дикую злобу, Тренч метался по кухне, выдергивая ящики из столов, рывком распахивая шкафчики, разбрасывая вокруг их содержимое. Наконец он нашел то, что искал — блестящий секач для рубки мяса. Вернувшись к телу, он поднял тяжелое острое лезвие и ударил по неразрубленной шее. На третьем ударе, собрав в крике всю оставшуюся силу, ему удалось раскрошить позвоночный столб. Изуродованная голова отделилась от тела. Все еще держа в руках нож, Тренч наносил беспорядочные удары по телу, кромсая живот, грудь, бедра… Из огромных ран стали вываливаться внутренности.

Обессилев, Тренч уронил нож и, с трудом оторвавшись от пола, поднялся на ноги, даже не замечая, что весь пол залит кровью. В голове у него раздавались слова: «…и разбросал по ветру…». Он поднял голову Аниты, держа ее за потемневшие и скользкие от крови волосы. Найдя взглядом дверь, он рванулся вперед, забыв о том, что оставил за собой. В холодном темном саду он швырнул голову на газон позади дома и бросился бежать через те же ворота, через которые уже убегал несколько ночей назад.

Тренч не мог вспомнить, как оказался у заднего крыльца своего дома. Только что он был в саду мертвой блудницы, и вот он уже у себя. Ясно, что Господь перенес его сюда. Ничего не нужно бояться, раз его действия направляются божественным промыслом. Господь прикроет его своей десницей. Вина и позор падут на другого. Он тихо открыл дверь и оказался внутри, впервые почувствовав на себе тяжелый запах крови, пота и слизи, покрывавших его одежду, руки и лицо.

Пока Тренч в темной кухне сбрасывал с себя пропитанную кровью одежду, пожилая дама, живущая рядом с доктором Шортом, с трудом передвигаясь на больных ногах, направлялась к телефонной будке. Она была уверена, что на этот раз стоит потратиться на два пенса и пожаловаться в полицию. Прогуливаясь со своей маленькой собачкой, она услыхала страшный шум, доносившийся из дома у начала улицы. Этот шум напугал даже ее собачку. Все это очень подозрительно — похоже, в доме дрались или занимались чем-то еще похуже. Пусть полиция разберется. Весь этот кавардак ужасно подействовал на ее собачку, а люди не имеют права пугать бедных беззащитных животных.

Тренч помылся на кухне, надел свежую одежду. Свой подвиг он совершил, но облегчения не чувствовал — не спадающее возбуждение терзало его тело. В течение нескольких минут он пребывал в мрачном настроении, не в состоянии понять, в чем дело. Он прикрыл глаза и попытался успокоиться, как делал обычно перед выступлением в церкви. На этот раз прием не сработал, но ответ на мучивший его вопрос он все-таки нашел.

Он все еще не очистился от греха той женщины. Его чресла, которые в течение многих лет совсем не давали о себе знать, были послушны его воле, в последнее время пребывали в возбужденном состоянии, в какой-то мере ему удавалось справляться с этим, но спокойного сна он теперь не знал. Он уничтожил источник этой плотской заразы, но его тело оказалось зараженным. Ее похоть проникла в него, лишила его сил. Он поднялся и медленно побрел по дому, чувствуя, как усиливается тяжесть внизу живота. Он поднялся по лестнице и на цыпочках направился к своей спальне.