Томас Лиготти: Маскарад, который удался

В районе, откуда Носс начал свою прогулку, возвышалось лишь несколько зданий. Однако они были размещены таким образом, который предполагал наличие еще ряда строений, и это напоминало ситуацию с садом, в котором вырубили часть насаждений, но так, что их отсутствие ощущалось весьма явственно и казалось, что они вот-вот, да и возникнут вновь. У Носса даже возникло предположение, что эти отсутствующие гипотетические здания могут подчас меняться местами с реальными, для того, чтобы заполнить пробелы в пейзаже и сделать видимой ту его часть, которая обычно за гранью видимого. Но сейчас эти здания, которые по всему периметру врываются в ландшафт, заполняя его сверху донизу, никак невозможно охарактеризовать, кроме как тем фактом, что придет время, когда они проявятся в пространстве, которое на данный момент лишено характерных черт, но стремится их приобрести. Произойти такое может именно в эти дни, когда фестиваль в самом разгаре, когда старое и новое, реальность и вымысел, правда и обман, все сливается воедино в вихре карнавала.

Но даже на этом этапе фестиваля не поздно соблюсти традицию и посетить магазин, где продаются маскарадные костюмы и маски, тем более, что до сих пор Носс по некоторым причинам, нам неизвестным, этого не сделал. Именно сейчас он находился на пути в одно такое место, где полки переполнены костюмами и масками. На протяжении своего похода Носс продолжал наблюдения за зданиями, становящимися все более многочисленными, достаточными для того, чтобы образовать улицу, группу узких переулочков и, наконец, город целиком. Одновременно он отмечал различные проявления праздника, одни из которых косвенно свидетельствовали о нем, другие явно. Например, некоторые двери оставались приоткрытыми даже ночью, пропуская тусклый свет, освещающий пустые комнаты. В другом месте посреди улицы кто-то нарочито высыпал кучу грязных, рваных тряпок, которые весело развевались и перекатывались при порывах ветра. Отголосок праздничной стихии можно было усмотреть в некой странной уличной композиции, состоявшей из шляпы, втиснутой в проем высокого забора, постера, приклеенного к накренившейся стене и порванного пополам так, что края оставшейся части с изображением чьего-то лица трепались при каждом дуновении; в том странном бессмысленном маршруте, которым вскоре пойдут праздничные толпы, участники которых, сталкиваясь друг с другом, будут осыпать изменчивые блики на поверхности земли бумажными обрезками и пухом. Паноптикум людей с обнаженными безликими головами, ряженных в утомительно яркие одежды. Носс проходит мимо всего этого, лишь на краткий миг задерживая свой взгляд, не более, но и не менее.

Его взгляд, кажется, немного оживляется по мере приближения к центру города, в котором дома, магазины, заборы, стены более, гораздо более… тесно пригнаны друг к другу. Казалось, что места достанет лишь для нескольких звезд, ощетинившийся свет которых окажется сжатым со всех сторон крышами домов и возвышающимися над ними башнями, и непомерного размера луны — не столь частой гостьи здешних окрестностей — которой придется постараться, чтобы ее неясный неопределенный отблеск, отраженный в серебристых окнах, был замечен. Улицы здесь были словно туго натянуты, и некоторые из них подчас обладали несколькими названиями, как бы впечатанных в саму их суть. По большей части этот факт не мог быть списан на обстоятельства планировки или причуды местной истории, а скорее объяснялся насущной потребностью в чрезмерности, как если бы улицы наподобие змей, сбрасывали свою кожу (имена), для того, чтобы вновь приобретенные гарантировали им наверняка не остаться без имени вовсе. Возможно именно данное обстоятельство объясняло то, что различные элементы зданий в этом районе также имели отпечаток излишества: двери, продуманно украшенные, однако совершенно не функционально; массивные ставни, прикрывающие темноту стен за ними; соблазнительные на вид балконы с перилами, но совершенно не предназначенные, чтобы на них выходили; лестницы, уходящие ввысь в темные ниши и оканчивающиеся… тупиком. Все эти желающие казаться красивыми детали выглядели довольно загадочно в пространстве, столь сжатом, что даже между тенями некуда яблоку упасть. Ощущение тесноты присутствовало повсюду, например во дворах, в которых еще горели огни, поминальные отзвуки уходящего праздника. Хотя, в этой части города веселье было еще в самом разгаре, и первые признаки его завершения только должны были вот-вот появиться.