Dok: Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

Это позволяет Ильясу примириться с тем, что как снайпер – он несколько эээ… ну не хуже конечно, но как бы превосходит в другом.

В вылазке за Блондинкой Андрей участия не принимал. Уже и лето, а его проблемы с суставами так и не кончились, вот он и остался на острове, благо сегодня очередные стрельбы для подростков и вместе с нашим сыном команды Демидовым – или как еще назвать приставшего к группе беспризорника – как раз там оба по самые уши и были заняты.

Да и мы, честно говоря, не ожидали от морфини такой прыти. Блондинка, да еще в ошметьях каких-то розовых тряпок, не крупная, зооморфная, то есть передвигающаяся на четвереньках, с чего-то показалась всем совершенно рутинной целью. Потому провал получился крайне неприятный для нашего самолюбия и репутации.

Собственно – только моя собака тут и отличилась. Она еще толком-то и не собака, щенок пока, пухлый и толстолапый, но, как и все живые собаки, зомби чует верхним чутьем и тут же дает об этом знать всем, у кого уши пробками не забиты. Не могу сказать уверенно – щенячья истерика спугнула Блондинку или она и так не собиралась с нами связываться – но обошлось без потерь. А у нас отсутствие потерь – основная гордость.

Правда не для посторонних – увы, только формально и только во время боевых вылазок. Но и это уже немало, что и говорить.

Вот, значится ублажил я на сегодня Эскулапа, пора домашними делами заниматься.

Дел много. Во-первых, у меня стирка.

Я ненавижу стирку. Меня мало утешает, что скажем, у Вовки те же проблемы и носки всегда после стирки оказываются в нечетном количестве – либо их 11, либо 5, либо 7. Правда, я достаточно умен, чтоб пользоваться одинаковыми носками радикально черного цвета, но сам факт нечетности угнетает.

Во-вторых, надо готовить. С этим значительно проще – не стирка все же. Хотя тоже не все так просто. Голодных ртов-то куча получается и у каждого свой вкус.

В-третьих… В третьих – собака, это хорошо конечно. Только как оказалось – сильно непросто. Честно сказать – три раза бы еще подумал, прежде чем брать, если б знал, как оно будет. С детьми в клинике – и то легче получалось. Когда мой коллега, именуемый Буршем за грозный вид и жутковатый шрам на щеке, принес пушистый колобок с круглыми глазами и кожаным носом, оно было умилительно. Но оказалось, что внимания этому зверьку нужно очень много. Реально – МНОГО. И возни с дитем этим собачьим – тоже много. Дите ело, пило, писало и гадило, невинно глядя на мир. А еще оно лезло, куда не надо, плакало, когда обижали, а обидой считалось и невнимание. Девочка же, хоть и в шерсти. Только очень зубастая девочка и грызет все подряд, как грызун какой-то. Зубастая шерстяная неуклюжая девочка. Сейчас у нее еще как-то внезапно отросли тяжеленные и здоровенные ухи, которыми она пока управляет с трудом и эти треугольные кульки то заваливаются на стороны, то ложатся чепчиком на щенячью голову, то храбро пытаются стоять по-взрослому.

А потом еще началась дрессировка. Коллега действительно помог, давая очень ценные советы, но и с ними все было непросто. Сегодня опять надо идти на площадку – и как оказалось, дрессируя собаку, дрессируешь и себя. Вот мне чего-то лень идти, а придется. Чертов Бурш страшно не любит, когда я опаздываю, да еще и приходит всегда за пять минут. С инструкторами нынче непросто, кто уцелел – работает на основной площадке служебного собаководства, благо собаки теперь – очень ценный товар, а уж обученные… Короче занимаемся этим самостоятельно, правда коллега что-то и впрямь умеет и советы дает толковые, но все же врач он, а не дрессировщик-профи.

Свалив шмотки в стиральную машину, сыплю жратву Лиху Одноглазому. Если есть чего в этой скотине хорошего – так только то, что жрет, что ни дашь, да гадит вне дома. За это качество я его ценю и уважаю. Еще хорошо, что со щенком кошак ужился, хотя и тут пришлось поломать голову, строго выполняя советы умного Бурша. Правда и сложилось удачно – животины попали в дом почти одновременно, недоеденный кошак был слаб как заядлый вегетарианец – глаза-то открывал с трудом, щен был совсем маленьким, да и территория этой квартиры была для всех нас чужая.

Раньше наша команда базировалась на Петропавловской крепости, в которую нам повезло попасть в самом начале Катастрофы. Нельзя сказать, что анклав получился мощным, но что называется – стены помогали. Тем более что стены худо-бедно были крепостными. В итоге – удержались, не без помощи Кронштадта, конечно, но удержались. Когда первый ужас прошел, начались мелкие игрища – Кронштадт стал подгребать под себя все полезное. Петропавловка – как стоящая на Неве и хорошо укрепленная – тоже в полезное попала. Нет, особого давления не было, моряки все же считаются интеллектуально развитой публикой, за горло руководство Крепости было взято мягко и даже где-то с почтением и возможностью сохранить лицо. Просто-напросто в самом начале апреля погода отмочила привычную для Питера фортель – несколько дней было реально жарко, а потом грохнули заморозки.