Ким Харрисон - Раньше умрешь, раньше взойдешь

— Все в порядке, мы с Накитой справимся, — быстро сказала я. Я вроде как должна тебе, — мысленно добавила, но не сказала вслух. — Тебе следует вернуться, прежде чем начнется дождь.

— Я могу водить под дождем, — с ухмылкой сказал Джош.

Папа отодвинул стул и присоединился к нам у раковины.

— Спасибо, что пришел, Джош, — радушно сказал он. — Мне нравится, когда в доме шумно и когда я могу готовить больше чем на одного человека.

— Пап, — недовольно начала я, — я просто не голодна.

Отец ничего не ответил, лишь приподнял брови. Джош вытер руки о джинсы, отойдя от раковины, и посмотрел на меня, явно желая что-то сказать.

— Пойду заберу свои вещи, — наконец промолвил он и быстро вышел из кухни, оставив после себя неуютную тишину.

Накита поднесла тарелку с хлебом и засомневалась лишь на секунду, прежде чем все же положить его в кулек.

— А можно мы потом домоем? — спросила я папу. — Я хочу… — Хочу что? — в панике подумала я. Ну не могу я признаться, что хочу поговорить с Джошем, отец подумает, что мы встречаемся или нечто в этом роде. То-есть, мы вроде как встречаемся, но пока даже не целовались. Пока.

— Давай, иди быстрее, — сказал он, демонстрируя, будто прогоняет меня. — Я уберу. А тебе следует поговорить с Джошем.

Накита нахмурилась. Джош ей не слишком сильно нравился. Несмотря на это, я была довольной и поспешно обернулась, чтобы вытереть руки о кухонное полотенце.

— Спасибо, пап!

— Мне все равно следует перезвонить офицеру Леви, — добавил он, взглянув на часы в печке.

Офицеру Леви? Вот блин.

Я резко остановилась, обменявшись взглядами с Накитой. В моем взгляде сквозила тревога, а вот ее был раздраженным, скорее всего из-за того, что Барнабас помешал ей скосить эту женщину. Однако папа вовсе не выглядел встревоженным, когда выпрямился в полный рост.

— Пап, я могу объяснить, — начала я. Ну и как я это объясню? — подумала я, мысленно проклиная Барнабаса. Это был уже второй раз, когда он менял людям воспоминания лишь затем, чтобы последние вернулись ровно настолько, чтобы осложнить мне жизнь. Наверное, старая привычка в стиле "спаси человека и слиняй". Он никогда не сталкивался с людьми, которые помнят ту ложь, в которую он заставил их поверить.

Но мой папа отнюдь не выглядел расстроенным, домывая за собой стакан.

— Она звонила с работы. Хотела удостовериться, что у тебя есть разрешение парковаться на школьной стоянке, — сказал он с явным удивлением, открывая все краны. — Я сказал ей, что у тебя даже машины-то нет, и она слегка запуталась. Но в любом случае, она хотела поговорить еще и о пожертвовании в какой-то там фонд.

— О, — сказала я, расслабляясь. Позади отца стояла Накита и ее глаза были неизменно синими. Если бы они стали серебряными, это бы значило, что ее самоконтроль терпит урон. Что бы ни сделал Барнабас, оно, оказывается, возымело действие.

— Ну, полагаю, нам не стоит волноваться насчет машины, не так ли? — кисло спросила я, и отец вздохнул. Я ныла по поводу оставленной во Флориде машины с тех пор, как переехала, но ответ отца оставался неизменным: "Пока нет".

Но на этот раз вместо своего заготовленного ответа, папа обернулся ко мне, смотря взволнованным взглядом, и спросил:

— Мэдисон, с тобой все в порядке?

Я услышала, как Джош с топотом спускается вниз по лестнице и кивнула, а затем отпихнула от себя подальше полотенце, когда поняла, что неосознанно накручиваю его на руку.

— Поверь мне, пап, — сказала я с, надеясь, правильной дозировкой раздражения и искренности, направившись в прихожую и поймав по пути Накиту. — Мне здесь нравится, и я не собираюсь это портить. Теперь у меня есть друзья и все остальное, даже несмотря на отсутствие машины.

Его внимание переключилось на Накиту и, улыбнувшись, он сказал:

— Только пообещай, что обратишься ко мне, когда тебе понадобиться поговорить. Я не смогу помочь, если не буду знать, в чем суть.

Это было слишком близко к тому, что я в действительности хотела — прийти и на чистоту попросить совета. Но вместо этого я лишь сдернула с холодильника список с необходимым к фотографическому классу и пробормотала:

— Это лишь обычные подростковые разборки.

— "Обычные" и "подростковые" вместе не совмещаются, — сказал он, но я уже подошла к проходу в гостиную. — Позвони своей маме сегодня, ладно? — добавил он, когда Накита проскользнула передо мной. — Она звонила сегодня днем и хотела поговорить с тобой. Как раз когда ты была на занятиях. Я, конечно же, успокоил ее и сказал, что ты не можешь говорить по телефону, когда занимаешься, но полагаю, ты знаешь свою мать.