Юрий Кургузов - Луна - Солнце мертвых

Итак, граф снова уснул — ядовитые испарения проклятой дьяволовой свечи не выветрились еще полностью из его организма — а мы отвезли на кладбище и предали земле тела двух погибших гайдуков.

Возвращаясь в замок, я вдруг обратил внимание на то, что деревня словно казалась вымершей, — на улице ни души, никто не выходит из домов, не выглядывает из окон. Я покосился на Яна, но он нахмурился — и я промолчал: достаточно мне собственных забот, чтобы интересоваться еще и самочувствием нескольких десятков членов семей оборотней.

К вечеру граф поднялся — доктор Шварценберг сделал все возможное и невозможное, дабы поставить беднягу на ноги. В "трапезной" состоялся полупраздничный-полускорбный ужин, во время которого мы открыли наконец графу в с ю страшную правду. Не знаю, поверил ли он услышанному до конца, однако то, что изрядную долю этой правды преподнес хозяину Волчьего замка инспектор, должно быть, все же склоняло его верить. И, между прочим, граф признался, что сама "атмосфера" замка стала, на его взгляд, как-то спокойнее и чище, несмотря даже на витавший все еще в этих стенах дух смерти и тлена…

А на следующий день, после тягостных похорон священника, я прощался с Волчьим замком. Граф заикнулся было на предмет "погостить еще", но, увидев мои глаза, осекся. Я тепло простился с гайдуками, садовником, кузнецом и двумя жителями деревни, участвовавшими в нашем крестовом походе. Граф, доктор, инспектор и Ян провожали меня до станции. Впереди извлеченной по такому торжественному случаю из самых глубинных недр конюшни роскошной старинной кареты бежал Примас. Я, словно мальчишка, радостно высовывался из окна, ловя ртом горячий летний воздух. В небе весело заливались жаворонки, в траве стрекотали кузнечики, и я был доволен и счастлив как новорожденный жеребенок, потому что жизнь снова была легка и прекрасна, а над редкими перистыми облаками вовсю сияло настоящее, жаркое, знойное солнце, а не омерзительно-ледяное Солнце Мертвых.

Начальник станции, сам не свой от такой оказанной его скромной персоне чести, не знал, куда посадить нас до прибытия поезда, хотя и скептически поглядывал на Яна, явно не понимая, что этот мужик делает в столь блестящей компании. Потом начальник лично торжественно выписал мне, как он заявил, самый лучший билет и, понизив голос, доверительно сообщил, что позапрошлой ночью, как раз когда была страшная гроза (но почему-то без дождя), по его участку пути, вне всякого графика, с жутким воем, похоже, пронесся какой-то удивительный экспресс, причем два разa, видимо, туда и обратно. К несчастью, сам он в ту ночь слегка прихворнул и потому выйти на службу не смог, но, судя по всему, это был секретный прогон нового локомотива, и для него величайшая честь, что первые испытания чудо-паровоза будущего были проведены как раз на его участке.

Мы горячо поздравили счастливого железнодорожника с таким выдающимся событием в его жизни, и тут подошел поезд, слава богу, обычный, самый обычный старенький поезд с гудком ненамного громче игрушечного свистка.

Пришла пора расставаться, и я обнялся с графом, пожал руку доктору и полицейскому. Мне столько хотелось сказать Яну, но по загадочному выражению его лица я понял, что он и так уже обо всем догадался.

— Прощайте, сударь, — улыбнулся Ян. — Если будете в наших краях, может, еще и встретимся.

— Конечно, встретимся! — горячо воскликнул я. — Обязательно встретимся! До свидания, и спасибо тебе за все.

А обнимая огромную кудлатую голову Примаса, я просто спиной чувствовал на себе укоризненный, недоумевающий и смятенный взгляд бедного начальника станции…

Ну вот и все, господа, — развел руками М. — Я вернулся домой, и на том мои романтические приключения закончились. — Он достал часы: — О! — и торопливо поднялся. — По-моему, вы не представляете, который теперь час. Извините за отнятое время, но мне пора.

Все присутствующие молчали как рыбы. Мало того, они смотрели на М. с таким ужасом, будто он только что поведал нам о своей недавней прогулке по лепрозорию.

— Послушайте… — Являясь хозяином дома, я в некоторой степени счел себя обязанным хоть как-то развеять гнетущую ауру недоверия, отчужденности и страха, едва ли не физически окутавшую нашего рассказчика. — Послушайте, а вы были с тех пор в Волчьем замке?

М. покачал головой:

— Нет. Получил два или три письма от графа, в том числе и приглашение на помолвку. Да-да, он, видимо, уже женился и, похоже, давно и думать забыл о старом "проклятии Волчьего замка".