Монтегю Джеймс - Дневник мистера Пойнтера

Тетушка отправилась спать первой, мужчины разошлись по комнатам после одиннадцати. Джеймс Дентон, не чувствуя желания спать, сел в кресло, взялся за книгу, да так незаметно и задремал. Проснувшись, он первым делом подумал, что забыл захватить с собой обычно ночевавшего в его комнате коричневого спаниэля, но свесив случайно руку с подлокотника, почувствовал прикосновение шерсти и, потянувшись, погладил нечто округлое и мохнатое. Отсутствие ответного движения побудило его взглянуть в ту сторону, и навстречу ему поднялось нечто странное. Как он вспоминал позднее, с виду неизвестное существо более всего походило на крадущегося по полу на четвереньках человека со смутно различимой фигурой и лицом оно оказалось всего в нескольких дюймах от лица Дентона, — черты которого были полностью скрыты под волосами. От неведомой твари исходило столь явное ощущение угрозы, что хозяин спальни вскочил с кресла и, слыша словно со стороны собственные испуганные возгласы, пустился наутек. То был, безусловно, благоразумный поступок, однако налетев на перегораживавшую коридор дверь, Дентон, позабыв со страху, в какую сторону она открывается, принялся томиться в нее изо всех сил. Дверь не подавалась, а между тем он почувствовал, как кто-то прикасается сначала легонько, а потом уже пытается схватить его сзади. С каждым мгновением хватка становилась сильнее, словно рука (если не нечто худшее) делалась все более материальной под воздействием усугубляющейся ярости преследователя. Но в самый отчаянный миг он все же сумел распахнуть дверь тут же захлопнул ее за собой и влетел в комнату друга. Вот, пожалуй, и все, что нам следует знать относительно этого эпизода.

Может показаться любопытным, что за все время, истекшее с момента приобретения дневника Пойнтера, Джеймс не искал каких-либо объяснений факту наличия в нем пришпиленного к странице клочка материи. Правда, дневник он прочел от корки до корки, но не встретив даже упоминания об этой ткани, на том и успокоился. Однако уезжая из Рэнкома, может быть, навсегда (после пережитого ужаса, который я попытался облечь в слова, желание уехать представляется вполне естественным), он захватил дневник с собой и, остановившись на побережье, скрупулезно исследовал ту часть подшивки, где был найден лоскуток. Его подозрения подтвердились: два или три листа бумаги оказались склеившимися, но на просвет было видно, что с обратной стороны они исписаны. Клей рассохся от времени, гак что разлепить их удалось без труда. Найденная внутри, помеченная 1707 годом запись имела непосредственное отношение к узору на ткани. Привожу ее ниже:

Сегодня старый мистер Касбери из Эркингтона немало рассказывал о молодом сэре Эверарде Карлетте, которого помнил еще студентом Университетского колледжа и считал в ту пору родственником главы колледжа, доктора Артура Карлетта. Сей Карлетт был весьма привлекательным молодым человеком, но распутным безбожником и большим шалопутом, как называли тогда пьяных гуляк. В разное время его сумасбродные выходки навлекали на него осуждение, и он, несомненно, был бы изгнан из колледжа за непотребство и дебоши, свои подозрения относительно каковых мистер Касбери оставил при себе. Так вот, этот красавчик Эверард не носил парика, обходясь собственными, чрезвычайно густыми и пышными волосами, за которые вкупе с развратным нравом был прозван Авессаломом. Порой он сам говорил, что, наверное, укоротил дни старого Давида, имея в виду достойного кавалера сэра Иова Карлетта, своего отца.

Мистер Касбери не запомнил точную дату кончины вышеупомянутого сэра Эверарда, но она воспоследовала либо в 1692, либо в 1693 году. После (здесь я опускаю несколько строк, описывающих его не вызывающие восхищения выходки и привычки) в сентябре сей джентльмен скоропостижно скончался, каковая весть удивила мистера Касбери, накануне вечера видевшего его в добром здравии и навеселе. Сэра Карлетта нашли в городской сточной канаве, причем, как говорят, с содранным скальпом. Поскольку покойный был человеком знатным, но нем звонили почти со всех оксфордских колоколен, а на следующий день его погребли на кладбище церкви Св. Петра. Однако рассказывали, что когда два года спустя наследник покойного решил перевезти тело в свое поместье, гроб по несчастливой случайности упал, разломился и оказался набитым волосами. История кажется совершенно неправдоподобной, но по-моему подобные прецеденты встречаются в таких исследованиях, как «История Стаффордшира» доктора Пиота.