Мария Лима - Кровный интерес

— Или если ты узнаешь что-нибудь от Уолкера, — поддразнил он меня.

— Да от кого бы ни было! Только позволь мне не рассказывать о подробностях нашего свидания.

Он покинул комнату и вышел из дома, а его смех все еще отдавался в моих ушах. Братья… Иногда я задаюсь вопросом: стоят ли они всех этих переживаний?

Я припарковала свой «ровер» за дубовой аллеей у входа в торговый центр. Мне наконец удалось расслабиться — после того, как Такер ушел. Ночь я провела в компании любимых книг. Незадолго до рассвета я отключилась и проспала до четырех часов дня. Слава богу, обошлось без кошмаров и телефонных звонков.

Карлтон кинул мне сообщение на мобильник около восьми часов утра: останки Марти отправили в графство Бексар; через несколько дней придут результаты вскрытия. Странное слово — «останки». Когда его слышу, мне почему-то всегда представляются обрывки бумаги и всякого тряпичного хлама. Еще Карлтон сообщил, что отправляется в Хьюстон по повестке, чтобы разобраться в махинациях, а один из его представителей пытается взять след пропавших братьев Олбрайт. Он обещал держать в курсе. Все вроде под контролем.

Такер не позвонил, но я и не ждала звонка до вечера. Скорее всего, он всю ночь бродил по деревням в поисках добычи. Сейчас день, и он спит, скрывшись от любопытных глаз. Я о нем особо не беспокоилась — не в первый раз.

Мой план состоял в следующем: приехать на ранчо пораньше и попытаться разузнать что-нибудь до ужина с Адамом. Так как оставшуюся часть дня Карлтона не будет в городе, я смогу это сделать беспрепятственно. На путь до Хьюстона уйдет минимум три с половиной часа. Только на дорогу — считай, полдня. И еще несколько часов, чтобы получить нужную информацию. Даже если все пойдет как по маслу, он не приедет раньше семи-восьми вечера. Это означает, что я успею приехать на ранчо и провести мини-расследование перед ужином, не опасаясь неожиданного появления Карлтона. Умение планировать время — одно из важнейших качеств.

Проходя мимо гастронома, я увидела, как Борис загружал фургон, стоящий перед входом. Внутренность фургона была заполнена рядами коробок и ящиков. Все это отправлялось в «Дикую Луну». Если бы я приблизилась, разглядела того, с кем он разговаривал, то, возможно, всплыл бы еще один персонаж этой мистерии…

Борис погрузил последнюю коробку и закрыл фургон. Он вытер лоб платком и положил его в карман. Затем подергал дверную ручку, чтобы убедиться — дверь заперта надежно; обошел вокруг фургона и проверил каждую шину. Наконец он достал ключи из кармана, сел на водительское место и завел машину.

Мы ехали по тихому вечернему городу. Я держалась позади фургона на расстоянии примерно четверть мили и старалась не нарушать дистанцию. Мне бы следовало увеличить расстояние, но я не была уверена, что он едет именно в «Дикую Луну». Иногда Борис обслуживал и другие близлежащие ранчо.

Фургон снизил скорость, когда мы приблизились к хорошо замаскированным воротам «Дикой Луны». Чувствовалось, что Борис совершает эту поездку не впервые, и ему не надо было всматриваться в темноту, чтобы заметить крошечный дорожный указатель. Я была здесь всего два дня назад и то не сразу догадалась, что мы подъехали к входу. Борис нажал на кнопку кода, и массивные ворота открылись.

Солнце уже почти село, но я не решилась включить фары, чтобы не спугнуть Бориса. Вечер был светлым — на небе висела почти полная луна, и даже без фар было видно почти как днем. Я остановилась на обочине и подождала, пока Борис проедет через главный комплекс. Только после этого последовала за ним. Если бы он и увидел меня, ему вряд ли пришла бы в голову мысль о слежке. Сама не понимаю, почему меня так беспокоил этот вопрос — догадается он или нет, что я за ним слежу, но было как-то противно. Следить за пожилым человеком, чье единственное преступление состояло в том, что он знал о том, какое отношение имел мой кузен к «Дикой Луне»… Я внимательно наблюдала до тех пор, пока задние фары не изменили своих очертаний, когда фургон стал подниматься в гору. Солнце зашло, и воцарились таинственные сероватые сумерки.

Я всегда очень любила первую половину ночи. Это состояние похоже на то, когда стоишь на краю пропасти, таящей огромные возможности. Ты почти теряешь способность видеть, но немного света все же остается, чтобы в воображении простой кустарник или мескитовое дерево превратилось в живое существо, которое вот-вот начнет самостоятельно двигаться. Кажется, достаточно произнести волшебные слова и соблюсти необходимый ритуал, чтобы деревья вырвали свои корни и освободились из плена земли.