Питер Хэйнинг: Они появляются в полночь

В одной из газет о Хаарманне было сказано следующее:

«Он обвиняется в убийстве двадцати семи молодых людей, и ужас от этих деяний многократно усиливается утверждением о том, что подсудимый, якобы, продавал покупателям своего магазина мясо тех жертв, которых не съел сам… Вместе с Хаарманном на скамье подсудимых оказался молодой человек, его друг Ганс Гране, которого обвинили в непосредственном участии в убийствах, а впоследствии в подстрекательстве к их совершению и получении похищенной собственности. Полиция продолжает розыск третьего человека по имени Карл, также мясника, который, как утверждалось, дополняет зловещее трио… прокурор имеет около двухсот свидетельств того, что все пропавшие юноши были умерщвлены тем же самым ужасным способом. Хаарманн обычно приводил молодых людей к себе домой и после обильной трапезы начинал расхваливать их внешность. Затем он убивал свои жертвы, прокусив им горло. Их одежду он выставлял на продажу в своем магазине, а тела расчленял и выбрасывал с помощью Карла».

На открытом суде, однако, Хаарманн признал, что Гранс часто сам подбирал для него жертвы. Он также утверждал, что Гранс неоднократно избивал его за то, что ему не удавалось убить ту «дичь», которую он ему приводил. Бывало Хаарманн хранил трупы до их расчленения у себя в шкафу. Позади его дома протекала река, и кости и черепа выбрасывались в воду. Некоторые из них были обнаружены, но их происхождение оставалось тайной до тех пор, пока полицейский инспектор не нанес внезапного визита домой к обвиняемому для выяснения причин конфликта между Хаарманном и спасшейся жертвой.

Подозрения наконец пали на него главным образом из-за того, что в мае, июне и июле 1924 года в реке Лейн были обнаружены человеческие кости черепа. Газеты писали, что в течение 1924 года исчезли, по крайней мере, 600 человек: из них большая часть были юноши от 14 до 18 лет. Ночью 22 июня, на железнодорожной станции произошла ссора между Хаарманном и юношей по имени Фрици, который обвинил первого в непотребных действиях. Оба были доставлены в центральный полицейский участок, и пока Хаарманн находился там, его дом в Красном Ряду подвергся тщательному обыску, в результате чего были найдены неопровержимые доказательства его злодеяния. Вскоре Хаарманн обвинил Гранса в пособничестве, так как к тому времени их отношения уже окончательно испортились. Хаарманн был приговорен к смертной казни через отсечение головы, и приговор был приведен в исполнение с помощью тяжелого меча. Гранс был приговорен к пожизненному заключению, впоследствии этот приговор заменили двенадцатью годами тюремного заключения. В соответствии с законом Хаарманн был казнен в среду, 15 апреля 1925 года.

Данный случай является, вероятно, одним из самых необычных доселе случаев вампиризма. Жестокий эротизм в сочетании со смертельным укусом в горло типичен для вампира, и, может быть, выбор казни — через отсечение головы — не был простой случайностью, ибо этот способ один из наиболее эффективных для уничтожения вампира.

Конечно, в широком смысле слова, получившего ныне такое распространение, Фритц Хаарманн был самым настоящим вампиром.

Фамилия Фишер, — так начал свой рассказ капитан, — может кому-то показаться очень плебейской, однако, этот род имеет очень древнее происхождение и вот уже много сотен лет владеет в Камлерленде очень любопытным особняком со странным названием «Кроглин-Грэйндж». Отличительная черта особняка состоит в том, что никогда за всю свою очень длинную историю он не превышал одного этажа; но перед ним есть терраса с прекрасным видом вдаль и обширным участком, простирающимся до церквушки в лощине.

Когда с годами семья Фишеров разрослась и обогатилась настолько, что «Кроглин-Грэйндж» показался им мал, у них достало здравого смысла не пристраивать еще один этаж и тем самым сохранить вековую неповторимость особняка. Они уехали на юг и поселились в Торнкомбе, что неподалеку от Гилдфорда, а в «Кроглин-Грэйндж» пустили жильцов.

Им крайне повезло с постояльцами: двумя братьями и сестрой. В округе ими не могли нахвалиться. Соседи победнее видели в них само воплощение доброты и благодетели; те, кто стоял на более высокой социальной ступени, отзывались о них как о достойном пополнении небольшого местного общества. Что касается самих жильцов, то они были в восторге от своего нового места жительства. Планировка особняка могла привести в отчаяние кого угодно, но только не их. Одним словом, «Кроглин-Грэйндж» устраивал их во всех отношениях.