Кирилл Клерон - Вампиры в Москве

— Такие студенты, как вы, позорят отечественную историческую науку в целом и наш университет в частности. А он, надо сказать, входит в тройку лучших учебных заведений мира. А не будь таких, как вы, был бы лучшим.

А потом, сволочь, наводящий вопрос задает:

— Я правильно говорю, товарищи коммунисты?

— Правильно, правильно!

— А коли правильно, то не место в этих священных стенах аферисту и двоечнику! — высказал общее партийное мнение зам. декана на расширенном заседании кафедры и предложил высказаться уже беспартийным. Единство наблюдалось и в их рядах:

— Выгнать, как паршивую овцу!

— Выкинуть жулика вон!

— В шею!

Видя, что иных мнений нет, было предложено проголосовать. Единогласно.

— Вся ваша История КПСС — одна сплошная афера! — изгнанник не отказал себе в удовольствии последнего слова и громкого хлопка дверью.

Впрочем, на этот демонстративный выпад уже никто не обратил внимания. На месте экзекуции понуро топталась следующая жертва, имевшая аморальную глупость соблазнить дочку самого проректора по учебно-воспитательной работе, совратить саму скромность.

Ерофей не особо огорчился изгнанием. Не запил и повеситься в туалете не пытался. Потерял он, в общем, немного: от обедов в местном «ресторане-тошниловке» уже началась изжога, экзаменационные напряги изрядно подорвали нервную систему, а стипендию ему и так не платили. Да и на хрена нужен этот жалкий полташ, если стоит разок качественно фарцануть или произвести удачный валютообмен — вот тебе и степуха за целый год. Да и Ерофеевский папаша вполне удачно вкалывает на ниве частного предпринимательства, торгуя немецкой гуманитарной помощью( так вот откуда гены — яблоко от яблони…} и иногда подбрасывает сыночку на разживку тысчонку-другую.

Проблема, однако же, появилась, и весьма серьезная — сначала замаячила на горизонте, а потом, гадюка, и ближе подобралась:

Примерно через месяц после отчисления жулика, в почтовый ящик его квартиры посыпались повестки из районного военкомата, куда ябеды из Универа накапали в первую очередь. Суть повесток определялась так: хватит волынить, отсрочка не действует, пора и священный долг Родине отдавать.

Но отдавать долги Ерофею не хотелось, тем более абстрактные священные. Да и на фига он армии нужен — будет прямо по сценарию Райкинского монолога:

Не станет служить, так в карауле никого по ошибке не застрелит, и танком никого случайно не задавит, и в столовой никто не отравится после его кашеварных изысков. А в казарме после его ударной уборки еще грязнее станет.

Но как же довести столь трезвые мысли до военных чинуш? Тупые они, как сибирские валенки и пьяные в подавляющем большинстве — тонкого юмора не просекут. При всем желании не просекут. Что же, остается только одно — скрываться, и подальше от места прописки. Уже и майор на квартиру заявлялся, а папаша, жмот, не додумался денег дать.

В те годы еще практиковались насильственные приводы на сборный пункт и Ерофей его разумно опасался. Поэтому пришлось съехать с отцовской квартиры и временно перебрался к недавно женившемуся и только что справившему медовый месяц брату.

Первые несколько дней совместной жизни на брательниковой территории прошли бесконфликтно, но вскоре выяснилось, что родственных чувств не достает, чтобы каждый день видеть Ерофея, особенно слышать. Уж до чего он доставучий — постоянно подбивает на какие-то сомнительные аферы, особенно ратуя, чтобы заложить квартиру и купить трейлер:

— Ну что, договорились?

— О чем?

— Да о покупке трейлера. Можно для начала 20-ти футовый, но лучше в два раза больше — в два раза больше влезет, в два раза больше навара с каждой ездки будет! Забьем под завязку дешевым польским спиртом и будем наживать целую кучу баксов за каждый рейс. Потом с навара купим еще один трейлер. И наши деньги будут расти в арифметической… нет, братишка, бери шире, в геометрической прогрессии…

Однако не соглашался трусливый братишка заложить хату ради прогрессии, пусть даже самой великой. Не хотел брать шире и Родину спиртиком подогревать. Вот он, классический пример тухлой и безынициативной советской психологии, хоть прямо в учебники вставляй!

Ерофей же, отметим в продолжение описания его личности, отличался не только изрядной коммерческой жилкой, но и бытовой ленью — мусор не выносил, посуду не мыл и чурался любой другой работы по дому. Зато всяких подозрительных личностей к нему немало хаживало, какие-то делишки обсуждали. И вскоре со стороны брата начались намеки, сначала мягкие, а потом все более решительные. Намеки на неудобства, чинимые его длительным присутствием. Или вспомнил украденную соску?