Чарли Хьюстон - Мертвее не бывает

— Он еще не вернулся?

— Нет. Хотя посыльный принес нам весть. Коалиция готовит облаву: она закрывает все пути по своим территориям. Что-нибудь знаешь об этом?

— Никак нет.

Она останавливается на углу Девятой и Би.

— Я иду туда. Куда направишься ты?

Я киваю в противоположную сторону.

— Домой.

— Уверен?

— Больше некуда.

Она кивает.

— Что-нибудь еще?

— Есть закурить?

Она отрицательно мотает головой.

— Пожертвуй мои деньги посредникам смерти, которые выпускают табачные изделия. Ты же меня знаешь.

— Точно.

Она сует руки в карманы.

— А что с девчонкой?

— Если я не скажу тебе ничего завтра, жди возвращения Терри. Он знает, что с этим делать.

— Да, он всегда знает.

— Верно.

Придя домой, я, наконец-то, смываю с себя многодневную грязь и с сигаретой в зубах забираюсь в постель. По-прежнему на моем правом запястье раскачивается обрубок второго наручника. Я мог бы вскрыть замок, да только мой пиджак с инструментами лежит в противоположном углу комнаты. Непреодолимое для меня расстояние. Опустив сигарету в пепельницу рядом с прикроватной тумбочкой, я хватаюсь за распиленный наручник. И начинаю крутить его. Наручник, что все еще сковывает мое запястье, впивается мне в кожу. Цепь сильно перекручивается, но я все не останавливаюсь. И вот, последний раз крутанув своим запястьем, а второй рукой крепко сжимая свободный наручник, я добиваюсь своего. Цепь не выдерживает, и одно ее звено лопается, отлетая в противоположный конец комнаты. Положив распиленный наручник на тумбочку, я вновь зажимаю губами сигарету. Кожа на правом запястье покраснела и покалывает. Я принимаюсь ее массировать, поглядывая на белеющий в темноте на руке браслет от наручников. Я смотрю на него и кручу на запястье: у меня из головы никак не выходит девочка, что еще не так давно была пристегнута ко мне.

Так я и лежу, вдыхая сигаретный дым одним-единственным легким.

Когда я засыпаю, мне снится сон. Он не о девочке, ее матери или отце. Нет в нем места Уитни Вейл, и Иви. Мне не снится ничего, что так утомляло последние дни. Мне явилась темнота. И мне видны ее мельчайшие детали, которые ускользнули от меня тогда, в том подвале.

То, как темнота просочилась в подвал через трещину в воздухе. Как она разграничила пространство между Хордом и мной. Прошла сквозь него. Как она завибрировала и задрожала, с неистовым удовлетворением накидываясь на тени в углах. Я вижу, как очертания подвала неистово пытаются сбросить с себя оковы этой темноты, а люди, попавшие в ее ловушку, отчаянно колотят по ней руками, желая скорее вырваться наружу, словно пленники гигантского резинового шара. Я вижу дыры, которые она проделала в тенях, и как последние затем потемнели и слились с темнотой.

Затем мне явилась темная тень в форме лица орущего Дейла Хорда.

— Прекрати кричать, Питт.

Я открываю глаза. Они уже здесь.

— Не слишком ли рано, ребята?

Предо поставил около кровати мой кабинетный стул и сидит на нем. Он сверяется с часами.

— Почти полночь. Ты проспал весь день. Теперь пришло время вставать.

Я сажусь в кровати и потягиваюсь.

— Я бы предложил вам кофе или что-нибудь в этом роде, только вы мне не очень нравитесь.

Я стаскиваю с себя одеяло и собираюсь встать, как тут один из гигантов Предо вскидывает руку.

— Мистер Питт, думаю, вы могли бы сейчас остаться в кровати.

— Разумеется.

Я беру с тумбочки пепельницу и сигарету, зажигаю ночник, опираюсь спиной о стену прямо так, в трусах и футболке, и принимаюсь курить. Предо ждет с минуту, затем это ему надоедает.

— Где девочка?

Я затягиваюсь. Похоже, часть дыма пошла в правое легкое. Что ж, весьма оптимистично.

— Скажем так, мистер Предо.

Его глаза превращаются в щелки, но он терпеливо ждет моих слов.

— Знаете, что странно?

Он ждет.

— Нет? Хорошо, я вам скажу.

Я тушу сигарету в пепельнице.

— Странно то, что вы не спрашиваете, что стало с Хордами.

Я беру с тумбочки пачку «Лаки» и выталкиваю очередную сигарету.

— Когда я виделся с ними в последний раз, один из ваших агентов был с ними. Он, наверное, должен был уже отчитаться перед вами? А знаете, откуда я знаю, что он этого не сделал?

Я снимаю зажигалку с предохранителя.

— Потому что я убил его.

Из-под моего большого пальца вырывается огненный язычок.

— Однако почему-то мне кажется, что вы уже об этом знаете.

Я подкуриваю сигарету.

— И вам нет до этого никакого дела.

Щелчок — и зажигалка вновь на предохранителе.