Чарли Хьюстон - Мертвее не бывает

Некоторое время я тупо смотрю себе на колени.

— Нет, не братьями. Давайте, я вас просто буду называть «вы и вам подобные». Знаю, эти слова попахивают расизмом. Но так уж оно и есть.

Он заглатывает последнюю каплю своего скотча и ставит стакан на столешницу. Официант его тут же подхватывает.

— В общем, я вызвал вас сюда, чтобы шестерки этих шишек увидели нас вместе, выпивающих и любезно беседующих. Это разочарует их по поводу любовных интриг моей жены и вас, и они незамедлительно переключатся на какой-нибудь другой лакомый кусочек нашего общества. И обсуждения наших с вами дел сами собой сойдут на нет. Вы понимаете, о чем я?

Я киваю.

— Прекрасно. Теперь, когда мы все уладили, вы можете со мной выпить.

Официант приносит очередной «Талискер» для Хорда, и тот заказывает то же самое для меня.

— Все в порядке?

Я киваю. Приносят выпивку, и я просто держу стакан в руке.

Хорд указывает на него.

— Пейте. Это еще больше убедит их в наших добрых отношениях с вами.

Я подношу стакан к губам и отпиваю глоток.

— Хорош, не правда ли?

Я киваю.

— Теперь перейдем к делу. О моей дочери.

Мне приносят еще один напиток. В этот раз внушительный на вид бокал со скотчем. Запах спирта и привкус торфа на секунду заполняют мои ноздри, так что я даже перестаю чувствовать запах крови Лепроси, приставший к моим волосам.

— Что вы хотите знать?

— Вы нашли ее?

— Нет.

Он хочет знать больше, однако я продолжаю молчать. Устав ждать, он произносит:

— Может, расскажете об этом поподробнее?

— Были бы детали, я бы сказал.

Я допиваю виски из своего бокала.

— Похоже, ваша дочь угодила в мир полного дерьма. Похоже, она шатается со своими бездомными приятелями по Алфабет-сити. А в той части города происходит нечто очень опасное и нездоровое, что угрожает каждому, проживающему в тех районах.

С легкой ужимкой он кивает головой.

— Насколько я понимаю, эта чертова хренотень, происходящая в той части города, — как раз то, что ищет моя дочь. И что же произойдет, когда она найдет это?

— Нет, мистер Хорд. Это оно найдет вашу дочь.

Его брови вопросительно изгибаются.

— Ну, что ж, в таком случае, да и принимая во внимание тот факт, что ваш напиток уже иссяк, я бы посоветовал вам сейчас же отправиться на ее поиски.

Он встает. Я тоже.

— Мое поведение иногда может показаться обескураживающим, мистер Питт. Люди считают меня бесчувственной глыбой. Вы можете даже подумать, будто я весьма безразлично отношусь к своей дочери. Но вы ошибетесь. Не сомневайтесь, я люблю свою дочь и очень хочу, чтобы она вернулась. Целой и невредимой. Найдёте ее, и я в долгу не останусь. Иначе вы пожалеете, что вообще появились на свет. На этом наша с вами встреча подходит к концу. И еще одно: вы должны передать ее мне в руки лично, и только мне. Ни в коем случае не отдавайте Аманду ее матери.

— Этому есть какое-то объяснение?

Тут подходит официант и подает Хорду счет. Тот не глядя расписывается привычным движением руки, и официант удаляется.

— Да. Моя жена в последнее время становится все более неравнодушной к спиртному, и это неприятно сказывается на дочери. Теперь, если вы не возражаете, я бы хотел пожать вам руку. Это будет способствовать успеху нашей с вами маленькой хитрости.

Я пожимаю ему руку. Она мягкая и даже нежная на ощупь, как я и ожидал, однако в ней в равной степени чувствуется немалая мужская сила. Он широко улыбается и хлопает меня по плечу.

— Невредимая, и прямо мне в руки. Вы все поняли?

Он все еще сжимает мою руку, а вторую держит на моем плече: весь язык его тела ясно говорит окружающим, что этот хорошо одетый господин хорошо относится к своему служащему, доверяет ему. Уважает и ценит его. Я вынимаю свою ладонь из его.

— Да, конечно.

Я выхожу из «Коула» на улицу Святого Джеймса; не осознавая, что под моими ногами выстроился внушительный ряд ступеней, я некоторое время так и спускаюсь вниз, а затем внезапно теряю равновесие, и мне приходится судорожно схватиться за перила, чтобы не упасть. Пот застилает мне глаза. Чувствую, что я пьян. Внезапно и очень сильно пьян. Рукой вытираю стекающий пот. И чувствую какой-то запах. Запах на моей руке. Тот, что мне уже доводилось ощущать. Затем, не помню как, но я вдруг оказался у лифтов, так что мне пришлось повернуть обратно ко входу, где несколько минут я непонимающе смотрел на вертящиеся двери. Наконец мне удалось вступить в одну из них и попасть так, чтобы меня не раздавило бешеной скоростью их вращения. Один из людей в форме подходит ко мне и интересуется, не нужно ли мне вызвать такси. Я мотаю головой, и его лицо буквально растворяется передо мной. Пошатываясь, я дохожу до угла Пятой и Пятьдесят пятой, где выхожу на дорогу, прямо в самое сердце движущихся друг за другом колонн из машин. Взбешенные водители отчаянно давят на клаксоны своих автомобилей и осыпают меня проклятиями, пока я, не обращая на них никакого внимания, перехожу дорогу. На противоположной стороне я облокачиваюсь о столб на автобусной остановке и лишь только сейчас позволяю себе осмотреться вокруг. Когда это весь мир успел превратиться в мешанину смазанных красок? Черт, надо было соглашаться на такси, так я в жизни до дома не доберусь. Я даже не могу сказать, в какой стороне мой дом. Мне нужно сесть. По всей Пятьдесят пятой, впритык к проходящему вдоль зданию, какие-то люди поставили палатки и расстелили спальные мешки.