Лорел Гамильтон - Цирк проклятых. Кафе лунатиков

Одного мужчину я узнала. Рафаэль, Крысиный Король. Высокий, смуглый и красивый, с коротко стриженными черными волосами, с резкими мексиканскими чертами и надменным выражением лица. У него был такой же непреклонный вид, как у Маркуса, только губы несколько мешали. У Рафаэля они были мягкие и чувственные, а это портило эффект.

Рафаэль кивнул мне, я ему. С ним были еще два крысолюда, оба в человеческом обличье. Ни одного из них я не узнала.

За столами набралась примерно дюжина народу, когда Маркус встал и подошел к кафедре.

— Друзья мои, я просил вас прийти сегодня на встречу с Анитой Блейк. Вампиры называют ее Истребительницей. Я думаю, что она может нам помочь.

— Чем нам может помочь охотник на вампиров?

Это сказал одиноко сидевший мужчина, отгородившийся с двух сторон пустыми стульями. Волосы у него были белые и короткие, со странноватой стрижкой шестидесятых годов в стиле Миа Фэрроу, только мягче. Белая дорогая рубашка, бледно-розовый галстук, белый спортивный пиджак и сливочного цвета брюки. Добродушный богатый джентльмен. Но в его словах был смысл.

— Нам не нужна помощь человека.

Это уже другой, сидевший в паре с кем-то. У него волосы были до плеч, такие волнистые, как мех, или, может… Нет. И еще у него были густые брови над темными глазами и тяжелые, чувственные черты лица. Может, у Крысиного Короля губы вполне подходят для поцелуев, а этому скорее годились непристойности, совершаемые в темных углах.

Одежда была под стать лицу. Ноги закинуты на стол, сапоги из мягкой бархатистой кожи. Штаны кожаные, черные и блестящие. Рубашка, в которую он не так чтобы был одет, висела как топ на мускулистом теле, оставляя обнаженным почти весь торс. Правая рука от локтя до пальцев покрыта кожаными полосами, из них торчали костяшки пальцев с шипами. Волосы на груди такие же волнистые и темные, как на голове. Рядом с собой на стол он бросил черный пыльник.

Женщина справа от него потерлась щекой об его плечо, как кошка, оставляющая пахучую метку. Длинные черные волосы извивались у нее на плечах волнами. То, что было видно из ее наряда, было в обтяжку, черное и почти все кожаное.

— Здесь мы люди, Габриэль, — сказал Маркус.

Габриэль грубо хмыкнул:

— Ты можешь верить во что хочешь, Маркус. А я знаю, кто мы такие, и что она, — он ткнул в мою сторону своей рыцарской перчаткой, — не из наших.

Жест нельзя было назвать дружелюбным.

Рафаэль встал, и спор прекратился. Что-то было в том, как он стоял в самом обыкновенном дешевом костюме, что заставляло смотреть на него так, будто он был в короне. Сам его вид внушал больше почтения, чем тонны черной кожаной рухляди. Маркус испустил самое низкое свое рычание. Слишком много коронованных особ для одного помещения.

— Говорит ли Маркус за Аниту Блейк, как говорит он за волков?

— Да, — ответил Маркус. — Я говорю за миз Блейк.

Тут встала я.

— Не знаю, что здесь происходит, но я могу сама за себя сказать.

Маркус повернулся, как белокурый смерч.

— Вожак стаи — я! Я — закон.

Альфред пошел ко мне, согнув руки в локтях.

— Остынь, мохнатый, — бросила я. — Мне ты не вожак, и я не из твоей стаи.

Альфред шел крадучись, и я спрыгнула со сцены. У меня был пистолет, но он может мне понадобиться потом. Если я сейчас его вытащу, потом у меня его может не оказаться. Альфред спрыгнул со сцены, высоко подскочив, будто с трамплина. Я бросилась на пол и перекатилась. Меня обдало воздухом на его пролете, и я оказалась у сцены. Полезла за «файрстаром», но Альфред уже напал. Быстрее летящей пули, быстрее всего, что я в жизни видела.

Рука схватила меня за горло и сжала. Губы оттянулись назад до зубов, раздался низкий перекатывающийся рык, как будто рычал ротвейлер.

Моя рука уже лежала на пистолете, но его еще надо было поднять, наставить и спустить курок. Мне ни за что не успеть. Он раньше перервет мне горло.

Он вздернул меня на ноги, держа за горло, как за рукоятку. Пальцы его впились как раз настолько, чтобы я чувствовала силу его рук. Ему оставалось только сжать кулак, и у меня горла уже не будет. А я держалась за «файрстар». Так и буду за него цепляться, пока буду умирать.

— Это теперь Альфред за тебя дерется? — Голос Кристины с бантом на блузке. — Вожак стаи должен драться сам в ответ на любой вызов своему господству — или оставить место вожака. Один из твоих собственных законов, Маркус.

— Ты мне мои законы не цитируй, женщина!

— Она бросила вызов твоей власти над ней, а не власти Альфреда. Если он убьет ее, он и будет вожаком стаи?