Саймон Кларк - Кровавая купель

Младшие девочки легли на сиденье, охватив руками уши и зажмурив глаза. Сара глядела назад, и в лице ее читалась собранность и даже любопытство.

Я не стал медлить, давя на газ, — и мы понеслись ракетой, предоставив оранжевый «фольксваген» его судьбе. СПАСИБО… Этого слова я от нее ждал. Она его не сказала.

— Меня зовут Ник Атен.

Целую секунду я думал, что она так и будет молчать. Потом она подняла руки, показав их мне в зеркале заднего вида. Они были черны от грязи.

— У тебя есть чем вытереть?

Владелец машины предусмотрительно запасся полным барабаном влажных салфеток, и я передал их назад.

Сара вытерла руки, потом лицо. На левой щеке у нее наливался синевой кровоподтек. По ее глазам я понял, что она приняла решение. Она решила мне поверить.

— Я Сара Хейес. Это мои сестры, Вики и Энн.

— Куда вы ехали?

— В Донкастер. Нам по дороге пришлось много проехать по битому стеклу. Наверное, там и прокололись.

— У вас есть родственники в Донкастере?

— Нет.

— Мы ехали в полицию! — высунулась одна из девчонок. — Мы попали в беду!

— Вики! — Сара метнула на нее взгляд, призывающий к молчанию.

— Сара, а почему ему не сказать? — Казалось, она сейчас заплачет. — Он первый хороший человек, которого мы встретили! Он может нам помочь.

— Мы его не знаем. Может быть… может быть, он едет на работу или по делам.

Я чуть не рассмеялся. Старшая сестра все еще притворялась, что мир нормален.

— Я тоже в беде, — сказал я им. Две младшие сестрицы сунулись вперед, глядя круглыми глазами:

— А что ты такого сделал?

— На самом деле ничего, но я думаю, что я в той же беде, что и вы. Знаете, по-моему, в Донкастер нет смысла ехать. Там полно… в общем, там сейчас небезопасно.

Вики прижала к себе кролика:

— Нам надо ехать в полицию. Надо рассказать им, что случилось.

— А что случилось?

— Это не важно.

Это уже старшая сестра, Сара.

Парень семнадцати лет не может посмотреть на девушку, не пробежав обычный список.

Красивая? Грудь хороша? Фигура ничего? И так далее. Если вы мужчина старше четырнадцати лет, вы меня поняли. И к этому списку я бы добавил: умна ли она? И тут ответ будет твердое «да». Сара умела видеть и была уж никак не дурой.

— Тогда куда ты нас везешь, Ник Атен?

— Вы сегодня ели?

— Нет.

А младшие девчонки хором заныли:

— Умираем от голода!

— Тогда куда-нибудь отъедем и устроим пикник. У меня багажник забит едой.

Я вез их прочь от города. Время от времени я кидал взгляд на Сару. В ее глазах было что-то металлическое — и из этого я мог заключить, что она за последние сорок восемь часов тоже видела срез ада.

Я думал, что она какое-то время будет молчать. Шок запирает память стальным замком и глубоко закапывает. Но наши глаза встретились в зеркале, и она мне рассказала, что с ней случилось.

Сара со своей семьей жила на ферме. В воскресенье утром, ДЕНЬ ВТОРОЙ, она встала, оделась и вышла во двор, где стояли ее родители, прислонившись спиной к стене.

— Доброе утро! — крикнула она, улыбаясь. — А Вики и Энн поехали кататься верхом?

Тогда-то отец и ударил ее кулаком в лицо.

— Убей ее, Джеймс! — крикнула мать. — Убей, пока она больше никого не тронула!

Ошеломление приглушило первую боль от удара, но он опрокинул Сару на землю. Мать бросилась к дочери с ножом руке, и ее глаза пылали ненавистью.

Ничего не понимающая Сара действовала инстинктивно. Она побежала в дом, взбежала наверх и заперлась в ванной. Дверь была прочной, а засов — нет: он был поставлен ради скромности, а не выживания.

Она пятилась от двери, а в нее кто-то постучал.

— Сара, милая, выходи. Нам надо сказать тебе что-то очень важное.

Если бы отец попытался, он бы высадил дверь в секунду. Но почему-то он решил поговорить. Он все повторял и повторял Саре, что они с мамой ее любят. Рассказывал, какие у них для нее планы. Пусть только откроет дверь.

Сара сидела на полу, не в состоянии даже думать.

— Сара, милая, выходи. Мама тебе чай приготовила. Только открой дверь.

Она не могла думать, что надо делать, но поступала, как подсказывал инстинкт.

Она пустила воду:

— Сейчас я умоюсь и сразу выйду.

Оставив кран открытым, она вылезла через окно на плоскую крышу оранжереи. Дойдя до края крыши, она повисла на руках и спрыгнула на клумбу.

Ноги подкашивались, но она заставила себя пробежать вокруг дома и услышала звук мотора своего «фольксвагена».