Сергей Болотников - Змеиное проклятье

Через толпу лесной жути с ревом прорывалось что-то огромное, похоже на неумеренно толстого человека, покрытого жестким коричневым ворсом. На башке у него торчали острые коричневые уши, и чудище раскидало окружающих непрерывно ревя. Неожиданно оно остановилось и заорало:

– Покорми!!! Покорми!!! – И снова ломанулся вперед, не глядя давя более мелких.

– Покорми?!! – Заорал в ответ Сергей почти так же громко, в ушах у него уже звенело. – А тот орал Открывай!!! Так жри же!!!

"Дракон" у него в руках загрохотал, выплевывая крупную картечь и волосатый орун лишился части лица и, видимо нижний челюсти. Он помахал в воздухе поразительно знакомыми волосатыми лапами с черными когте-ногтями и завалился на землю, попутно придавив мелкую суркоподобную, тварь.

Они стреляли, они лупили, они были прикладами, если кому удавалось прорваться. Щербинский орал ничуть не хуже прущих на них чудищ, Лапниковская псина дико испуганно выла. У Сергея уже вовсю гудела голова, от беспрестанного ружейного грохота. Болью отзывалось плечо, на каждый толчок приклада, а глаза стали слезиться от дыма.

– "Это же война"! – Подумал он. – "Я попал на настоящую войну, бойню"!

Твари стекались из леса, падали под выстрелами, оставшиеся с трудом, оскальзываясь взбирались на трупный холм, снова падали, ловя картечь.

Вообще теперь поток ослаб, стал пореже и на них уже не перли многоводной рекой порождения леса, несколькими ручейками хвост в нос вытекали они из-за вала, часто падали, кого то затаптывали собственные собраться.

Неожиданно Щербинский утратил веселость и вытянул ружью в сторону вала, одновременно выпалив.

– Идут! – оглушительно заорал он – Эти самые идут!

– Кто идет!!!

– Дерева идут!! – бум! – туристы!!

– "Какие туристы"? – Подумал Сергей в отупении, потом вспомнилось.

– Это те что ли, что шофера прорастили?! – закричал он пробираясь к зоотехнику. Какая то тварь умудрилась проскочить через огневую завесу и цапнуть Сергея за ногу. К счастью вроде не ядовитая. Серега замедлился, и прикладом сломал маленькому монстру хребет.

– Ага те!!! – БАМ! БАМ! И селянин перезарядил ружье.

– Ого!! – заорал вдруг Лапников, видно тоже увидел.

Увидел и Серега. Странная троица как раз взбиралась на вал и видно было ее во всей красе. Две аляповатые фигуры в ярких футболках и дорогих куртках по бокам, у одного на голове рваная бейсболка, фотоаппараты на поясе, а между ними кто то страшно изогнувшийся и покрытый молодой свежей корой. Словно вырезанное из дерева лицо, распахнувшийся в крике рот, похож на дупло. Все трое едины, и из ног у них растут оборванные корни, двое туристов с зеленоватыми лицами и закрытыми глазами, у шофера в середине из плеч растут зеленые, похоже кленовые побеги.

Щербинский переключился на новую цель, и почти без перерыва выпалил из обоих стволов. Оба заряда пришлись в крайнего правого туриста и от того веером разлетелись сверкающие щепки яркого молодого дерева. Блеснули весело на солнце. Турист покачнулся, завалился бы, но двое других не дали, и троица лишь шатнулась назад, не прекращая своего умеренного движения вперед.

– Как стрелять в деревяных!? – закричал озабоченно Щербинский, на миг поворачиваясь к горожанам, но не забыл при этом откинуть пинком что то многолапое, пищащие почти на ультразвуковом диапазоне.

Лапников что-то пропищал ему в ответ, но это никто не расслышал за грохотом Серегиного дробовика. Деревянная троица качалась, от нее летели щепки, и второй уже турист тоже утратил лицо. Впрочем его это похоже не колыхало, как не колышет дерево уродливый кап и цепочка поганок на стволе.

Трое людей палили теперь только в деревянных пришельцев. Мелкие твари уже прорвались сквозь вал и плясали под ногами, пытаясь ухватить за штанину. Их давили по мере сил, но удавалось не здорово. Один раз бывшие туристы бесстрастно завалились на спину, но так же неукротимо поднялись.

– Да что ж такое?! – орал Лапников испуганно, – Да что ж…!

Лупили теперь в туловища, но толку было, мало, все равно что в колоду стрелять. Незамеченный крысобогомол прорвался через огонь и в мощной прыжке вцепился Сереге в горло, и намертво повис так. Сергей заорал дурным голосом, и попытался оторвать чудище от себя, дробовик рухнул наземь, а Лапников кинулся отдирать приставшую к шее хитиновую гадость. Первым делом он стремительным совершенно движением с корнем выдрал ядовитое жало, что воинственно размахивало с намерением вонзиться в человека. Сергей лупанул по скорпиону, ему отдалось в шею, и он закашлялся, сев ошеломленно на землю, и вяло давя трехглазых мышей. В это время журналист отодрал богомолистую крысу от горла приезжего и гневно смял в руке. Пробормотал что то: