Роберт Стайн - Вам меня не напугать!

— Эдди, это ты положил чёртову змею в мой пакет?

— Конечно нет, — воскликнул я и пнул траву кроссовкой.

Она внимательно смотрела на меня своими голубыми глазами.

Я чувствовал, что краснею. Я чувствовал жар на щёках, но ничего не мог с этим поделать.

— А я подумала, что это ты, — сказала Кертни, поправляя волосы на плечах. — Я подумала, ты хотел мне отомстить за того ужа.

— Да что ты, Кертни, конечно нет.

Мои друзья смущённо переминались. Шляпа начал что-то насвистывать.

Наконец Кертни поставила ноги на педали и укатила.

— Мы всё-таки должны придумать, как её напугать, — сказал я сквозь зубы, когда она исчезла из виду. — Мы должны!

— Может быть посадить ей на спину живого тарантула? — предложил Шляпа.

План был прост.

У нашего естественника мистера Доллинлжера жили в клетке в лабораторной комнате на втором этаже два тарантула.

Мы со шляпой должны были в четверг после школы пробраться в лабораторию, похитить одного из тарантулов и спрятать его на ночь в моём шкафчике.

В пятницу первым уроком у нас была физкультура. Над спортивным залом шёл узкий балкон, где хранились всякие спортивные снаряды. Мы со Шляпой должны были пробраться с тарантулом на этот балкон.

Молли и Чарлин заговорят с Кертни и, как бы невзначай, подведут её к балкону, а кто-нибудь из нас сбросит ей тарантула на голову.

Она начнёт вопить, а тарантул запутается в волосах, ей не удастся его стряхнуть, она завопит ещё громче, впадёт в истерику, а мы хорошо посмеёмся.

Вот такой просто план. Мы были уверены, что он сработает. Что могло помешать?

В четверг сразу после уроков Молли и Чарлин пожелали нам удачи. Мы со Шляпой направились в мастерскую, якобы что-то мастерить из дерева. На самом деле мы ждали, пока школа опустеет.

Вскоре всё стихло. Я выглянул из мастерской. Пусто.

— Ну, давай, Шляпа, — я знаком велел ему следовать за мной. — Давай быстро всё закончим.

Мы выбрались в зал. Под ногами скрипел паркет. Пол в школе всегда скрипит, когда все уходят. Всё было спокойно.

Проходя мимо приоткрытой двери учительской, я услышал голоса. Наверное, какой-нибудь педсовет.

«Чудесно, — подумал я. — Если все учителя собрались на совещание внизу, в лаборатории никого не будет».

Мы тихо, прячась за перилами, поднялись по лестнице. Лаборатория была в конце коридора на втором этаже. Мы прошли мимо двоих восьмиклассников, с которыми не были знакомы. Никого больше мы не встретили. Вроде бы никого из учителей не было. Наверное, все были на совещании.

Мы заглянули в лабораторию. Вечерний солнечный свет проникал через окно. Нам нужно было проскользнуть мимо длинного ряда лабораторных столов.

— Мистер Доллинджер! — позвал я, чтобы убедиться, что комната пуста.

Никто не ответил.

Мы попытались вместе протиснуться в дверь, но это не получилось. Шляпа рассмеялся своим нервным визгливым смехом. Я поднёс палец к губам, чтобы он заткнулся. Я не хотел, чтобы нас услышали.

Я двинулся по центральному проходу. Шляпа шёл следом. Сердце стучало у меня в груди. Я внимательно осматривал комнату.

Солнце, казалось, стало светить ещё ярче. Стена за столом мистера Доллинджера была увешена нашими акварелями, изображавшими тропический лес. Справа от нас из лабораторного крана капала вода. Кап. Кап. Кап.

Высокая железная дверь кладовки, где хранились подсобные материалы была открыта. Я показал на неё Шляпе.

— Это значит, что он, наверное, вернётся сюда после собрания, — прошептал я.

Мистер Доллинджер — не растяпа. Он не оставит дверцу открытой на ночь.

Шляпа ткнул меня в бок:

— Надо поторапливаться.

— Не толкайся, — проворчал я.

Мы подошли к клетке с тарантулами, которая стояла на металлическом столе у стены. Это был прямоугольный фанерный ящик с проволочной сеткой наверху.

За спиной раздался громкий стук. Я замер. У меня перехватило дыхание.

— Что это было? — повернулся я к Шляпе.

Звук повторился.

Мы одновременно поняли, что это жалюзи бьются от ветра об оконное стекло.

Я вздохнул с облегчением. Мы со Шляпой посмотрели друг на друга. Он нервно поправил кепку на лбу.

— Послушай, Эдди, может, это была плохая идея? — прошептал он. — Может лучше смыться отсюда?

Я уже был готов согласиться с ним и рвануть к двери, но вспомнил самодовольную улыбку Кертни, когда она слезла с дерева с котом.