Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salem's Lot]

— Сначала — доктор Коди. Он осматривал и Райсона, и Флойда Тиббитса. Может быть, даже удастся уговорить его эксгумировать Дэнни Глика.

— Как вы думаете, он на это пойдет? — спросила Сьюзен у Мэтта.

Мэтт потянул через соломинку свой лимонад, прежде чем ответить.

— Тот Джимми Коди, который учился в моем классе, не колебался бы ни минуты. Он был мальчиком с фантазией. Что сделал из него медицинский колледж, я не знаю.

— Все это кажется мне пустой тратой времени, — объявила Сьюзен. — Особенно идти к доктору Коди и рисковать сделаться посмешищем. Почему бы нам с Беном просто не пойти в Марстен Хауз и не разобраться? Я так поняла, что это стояло на повестке дня позавчера.

— Я тебе скажу, почему, — отозвался Бен. — Потому что мы допускаем, что это правда. Ты стремишься сунуть голову в пасть льву?

— Я думала, вампиры днем спят.

— Кем бы ни был Стрэйкер, он не вампир, — пояснил Бен, — или врут древние легенды. Его днем прекрасно видно. В лучшем случае нас просто выставят. В худшем — он задержит нас до темноты. Получится оживший комикс о графе-вампире.

— Барлоу? — спросила Сьюзен.

Бен пожал плечами:

— Почему бы и нет. Эта поездка за покупками не очень-то правдоподобна.

— А что вы станете делать, если все-таки Коди посмеется над вами? — спросил Мэтт. — При условии, что он не вызовет санитаров немедленно.

— Отправимся на кладбище на заходе солнца, — пояснил Бен, — следить за могилой Дэнни Глика. Можете назвать это тестом.

Мэтт приподнялся на кровати:

— Обещайте мне быть осторожными. Обещайте мне, Бен!

— Мы обязательно будем, — пообещала Сьюзен успокаивающим тоном. — Мы прямо звеним от крестов.

— Не шути, — пробормотал Мэтт. — Если бы ты видела то же, что и я… — он отвернулся и стал смотреть в окно на осенние клены.

— Если она шутит, — вмешался Бен, — то я не шучу. Мы примем все меры предосторожности.

— Поговорите с отцом Кэллахеном, — посоветовал Мэтт. — Пусть даст вам святой воды.

— Что он за человек? — спросил Бен.

Мэтт пожал плечами:

— Чудаковат немного. Может быть, пьяница. Если так — то пьяница тихий и интеллигентный. Возможно, ему слегка неуютно под ярмом просвещенного папства.

— Вы думаете, что отец Кэллахен… что он пьет? — удивилась Сьюзен.

— Не уверен. Но Брэд Кэмпьен, мой бывший ученик, работает в винном магазине в Ярмуте и говорит, что Кэллахен у них постоянный заказчик. Причем у него хороший вкус.

— С ним можно поговорить? — настаивал Бен.

— Не знаю. Думаю, надо попробовать.

— Так вы совсем с ним не знакомы?

— Да нет, кое-что о нем знаю. Он пишет историю католической церкви в Новой Англии и прекрасно разбирается в поэтах так называемого «золотого века»: Витье, Лонгфелло, Рассел, Холмс и другие. Боюсь, для вас это бесполезно.

— Я посмотрю на него, — решил Бен, — и поступлю так, как нюх подскажет.

С предупреждающим знаком вошла сестра, и через минуту появился Джимми Коди со стетоскопом на шее.

— Беспокоите моего пациента? — осведомился он дружелюбно.

— И вполовину не так, как ты… — сказал Мэтт. — Мне нужна моя трубка.

— Вам нельзя, — машинально отозвался Джимми, читая карточку Мэтта.

— Скотина, — пробормотал тот.

Коди положил карточку на место и взялся за зеленую занавеску, огибающую кровать:

— Боюсь, мне придется попросить вас обоих выйти на минуту. Как ваша голова, мистер Мерс?

— Как будто не протекает.

— Вы слышали о Флойде Тиббитсе?

— Сьюзен рассказала. Если у вас есть время, я хотел бы поговорить с вами после обхода.

— Я закончу обход вами, если хотите. Около одиннадцати.

— Отлично.

— А теперь, если вы со Сьюзен нас извините…

Занавеска отгородила Бена и Сьюзен от кровати. Оттуда послышалась неразборчивая, но въедливая скороговорка Мэтта и слова Коди: «В следующий раз, когда вы окажетесь у меня под наркозом, я вам удалю язык и половину лобной доли». Бен и Сьюзен улыбнулись друг другу, как улыбаются молодые пары, когда у них все хорошо, но обе улыбки почти одновременно растаяли. Каждый задал себе вопрос, не сошел ли он с ума.

В четверть двенадцатого, когда Джимми Коди вошел наконец в палату Бена, тот сразу начал:

— Я хотел говорить с вами о…

— Сначала голова, потом разговоры. — Коди занялся перевязкой, заставившей Бена подпрыгнуть, потом посветил ему в глаз, постучал по колену резиновым молоточком. Со внезапной дрожью Бен подумал, что молоточек, должно быть, тот самый, которым Джим проверял Майка Райсона.