— Стью!
Наконец он посмотрел на нее.
— В этом нет необходимости, — голос Пери был тих и спокоен. — Он мертв.
Стью расширившимися от ужаса глазами смотрел на Перион.
Она кивнула:
— Уже почти две минуты. Но спасибо тебе. Спасибо, что попытался.
Стью посмотрел на нее долгим взглядом:
— Ты уверена?
Она снова кивнула. По щекам ее катились слезы.
Стью отвернулся, все еще держа в руке маленький скальпель, и поднял руки к небу в непроизвольном порыве отчаяния. Глен сидел на земле, закрыв лицо руками. Его плечи вздрагивали от рыданий.
Обхватив Стью руками, Франни прижалась к нему всем телом.
— Вот и все, — чужим голосом сказал он. — Вот и все. Все кончено. Все напрасно. Вот и все. Вот и все!
— Ты сделал все, что мог, — закричала она, пытаясь вывести его из оцепенения.
— Вот и все, — бесцветно повторил он.
Франни толкнула его и он, не удержав равновесия, упал, увлекая ее за собой. Их тела сплелись в объятиях, брошенные навстречу друг другу словно ураганом. Это не было лаской двух влюбленных. Их просто тянуло друг к другу. Стью крепко сжимал плечи Франни, оставляя на ее рубашке кровавые следы. Рядом всхлипывала Перион.
Гарольд Лаудер, со страхом наблюдавший за Франни и Стью, внезапно бросился прочь, напролом через кусты и вернулся назад только поздно вечером.
* * *
На следующее утро Франни проснулась рано. Кто-то тряс ее за плечо. Я сейчас открою глаза, и это будет Глен или Гарольд, сонно подумала она. И все начнется сначала, но на этот раз все получится. И Марк…
Но это был Стью. Все остальные крепко спали.
— Что случилось? — садясь, спросила Франни. — Кому-нибудь плохо?
— Мне снова приснился он, — сказал Стью. — Не старая женщина, а… другой. Темный человек. Я испугался, и поэтому…
— Прекрати, — Франни испуганно вглядывалась в его лицо. — Скажи, что ты имеешь в виду?
— Это все Перион. Веронал. Она стащила из рюкзака Глена веронал.
У Франни перехватило дыхание.
— Черт, — выругался Стью. — Она умерла, Франни. Боже, как же ты жесток к рабам своим!
Франни пыталась заговорить — и не смогла.
— Думаю, нужно будить остальных, — отсутствующим голосом сказал Стью, потирая шею. И резко повернувшись к Франни, спросил:
— Скажи, когда же это кончится?
Их глаза встретились, и она тихо сказала:
— Думаю, что уже никогда.
* * *
Из дневника Франни Голдсмит.
16 июля 1990 года.
Только два замечания, оба связанные со снами. Во-первых, последние два дня Глен Бейтмен бледен и задумчив, и сегодня я видела, как он принимает усиленную дозу веронала. По моим наблюдениям, он уже дважды удваивал дозу, и в результате ему снились ОЧЕНЬ плохие сны. Это беспокоит меня. Мне хотелось бы помочь ему, но я не знаю как. Если бы он мог постараться не думать ни о чем!..
Во-вторых, мои собственные сны. Позапрошлой ночью — ничего; спала, как дитя, и ничего не помню. Прошлой ночью мне впервые приснилась эта старая негритянка. Можно сказать, что над ней будто сияла аура ДОБРА, аура ПОКОЯ. Мне кажется, я начинаю понимать, почему Стью так настаивает на том, чтобы мы направлялись в Небраску, даже несмотря на сарказм Гарольда. Этим утром я проснулась выспавшаяся и свеженькая, с мыслью, что если мы доберемся до этой старой леди, Матушки Абигайль, то все будет в ПОРЯДКЕ. Надеюсь, она действительно существует. (Кстати, я совершенно уверена, что городок называется Хемингфорд).
То, что необходимо запомнить: Матушка Абигайль!
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу