Ким Харрисон - Санкция на черную магию

Трент нахмурился, выглядя смущенным.

– Я пытался войти в хранилище отца с тех пор, как он умер, Рэйчел, – произнес он, и кончики его ушей покраснели. – Я даже не знал, что способен на это, пока Ник не предположил, что ты сможешь.

О, да, это была замечательная догадка, и мне стало еще интересней, с кем же общался Ник. Миниас? Тритон? Оба они знали мою историю. Дали? Боже, надеюсь, что это не он.

Голова непроизвольно повернулась, и дрожь проскочила сквозь меня, когда я услышала звук охотничьего рога. С колотящимся сердцем я подошла к тому месту, где Трент спокойно седлал бурую кобылу.

– На кого охота? – спросила я, и когда его челюсть напряглась, я прошептала. – Джонатан.

Он посмотрел на меня, не поворачивая головы, пальцы продолжали застегивать ремни подпруги. Так и не ответив мне, Трент вручил мне поводья, и, отвязав свою лошадь, повел ее ко второй, намного большей двери, которая открывалась в загон. Я продолжала стоять, задумавшись.

– Скажите мне, что это не Джонатан, – произнесла я вслед.

– Это не Джонатан! – крикнул он в ответ и остановился в дверном проеме. – Если ты не хочешь участвовать в охоте, мы можем просто покататься по пастбищам, но сейчас новолуние, и я буду верхом.

Я вспомнила его гнев в комнате для допросов в ФВБ, когда он сказал мне, что Джонатан использовал его чары, чтобы попытаться убить меня. Я не поверила ему. Медленно сжав поводья, я зашагала вперед, и лошадь, имени которой я даже не знала, нетерпеливо пошла за мной. Но дойдя до выхода, я остановилась.

Трент как влитой сидел на Тулпе без седла. Позади него садилось солнце, окрашивая еще светлое небо голубыми и розовыми цветами. С влажных холмов поднимался туман, и я глубоко вдохнула, ощутив, как холодный воздух наполнил мои легкие. Если верить словам моего отца, кататься с эльфом значило оставить прежнюю жизнь и, возможно, уйти навеки. Услышав тихий лай собак, лошади навострили уши, и Тулпа затопал нетерпеливо. Я задрожала.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, напуганная.

Трент подвел Тулпу ближе ко мне, двигаясь легко и изящно. Он выглядел иначе, когда сидел верхом, такой дикий и опасный. Я подумала о его демонской метке, спрятанной под рубашкой, которая привязывала его ко мне. Чувство предвкушения наполнило меня. Я хотела прокатиться верхом.

– Отчасти из-за Ли, – ответил эльф. – Он рассказал мне, что произошло, что ты сделала, как вела себя после всего случившегося. Отчасти из-за этого чертова крючка для копыт, хочешь верь, хочешь нет.

Я не смогла сдержать улыбку, которая изогнула кончики моего рта.

– Но в основном, – добавил Трент, – дело в моем отце.

Моя улыбка потухла, когда я вспомнила чары Пандоры.

– Мой отец дружил с твоим отцом, – сказал он, на миг склонив голову. – Он доверял ему свою жизнь. Они боролись, пытаясь найти способ окончить войну между эльфами и демонами. Думаю, поэтому мой отец не дал тебе умереть. Исправил твои гены.

Я сделала шаг вперед.

– И?

– И ты сделала это. Или, по крайней мере, дала нам способ восстановиться. Только проблема в том, что мой чертов отец использовал один метод, чтобы спасти и нас, и демонов.

– Думаешь, мне нравится мысль, что я была научным проектом для ярмарки у твоего отца? – спросила я, и моя лошадь заржала, услышав гнев в моем голосе.

– Нет, – сказал Трент. – Но ты уже не можешь притворяться, что ты как все.

Эта фраза мне понравилась еще меньше.

– Ну, так что, мир?

Он рассмеялся, и наступающая ночь скрыла его лицо в тени, отчего стало трудно понять, о чем он думает.

– Нет. Если к концу конференции ведьм моя метка не исчезнет, я убью тебя, чтобы аннулировать ее. Хотя надеюсь, что до этого не дойдет.

Бла, бла, бла. Но я не видела его лица и не могла разобрать, насколько он серьезен, и от этого начала нервничать.

– Ты так и не ответил мне на вопрос, почему ты позвал меня покататься с собой.

Тулпа нетерпеливо пританцовывал, и Трент успокоил его, прошептав что-то на незнакомом мне языке.

– Мой отец видел в тебе средство для спасения и эльфов, и демонов, – сказал он, когда лошадь успокоилась. – Почему ты не хочешь гнать Джонатана по земле, следуя верхом на лошади с собаками, наступающими ему на пятки, видеть его ужас и знать, что он всецело понимает, как безумно было предать того, кто ему доверял?

Я теребила поводья, и лошадь опустила голову, надеясь получить сладость.

– Я думаю, из-за жалости. Побывав по другую сторону... Я не могу позволить сделать это, даже с Джонатаном.