Глядя ему вслед, Дженкс начал ругаться односложными предложениями. Что, если он не сможет сделать это? Он тупая задница, если пообещал ему это. Он такой же дурак, как и Рэйчел. Разозлившись, он взялся за рукоять меча и впился взглядом в статую. Бис пододвинулся ближе, его глаза, в которых никогда не исчезал блеск камня, вспыхивали от луны и искусственного освещения.
– Что, если я совершаю ошибку? – спросил Дженкс.
– Это не так, – отозвался горгулья и насторожился; его пылающие глаза расширились, когда он указал узловатым пальцем на статую. – Посмотри на нее!
– Святое дерьмо, что она делает? – воскликнул Дженкс, переживание о возможной гибели ребенка ушло, когда лунный свет просочился сквозь ветви на статую, отчего она засветилась. «Не может быть», – подумал он, когда порыв ветра оттолкнул его назад. Камень действительно светился, как будто имел вторую кожу. Это не лунный свет!
– Ты видишь то же, что и я? – спросил Дженкс, приземляясь возле Биса на скамью.
– Да, – он выглядел испуганным. – Что-то заперто в этом камне, и оно все еще живо. Дженкс, это не призрак. Все это не правильно. Посмотри, у меня мурашки!
Не обращая внимания на серую, протянутую Бисом руку, Дженкс пробормотал:
– Да, у меня тоже.
Одновременно из трех телевизоров через дорогу послышался взрыв хохота. Свечение вокруг статуи сгустилось, становясь темнее, больше напоминая не свет луны, а тень. Она увеличивалась, расползаясь по статуе, принимая ее форму, напоминая душу, которая пытается вылезти наружу.
– Вот дерьмо! – рявкнул Бис. Дженкс почувствовал давление энергии на свои крылья, и тень, отделившись от статуи, исчезла. – Ты это видел? Ты, черт его дери, это видел?! – завопил Бис, тряся кончиками крыльев.
– Оно исчезло! – сказал Дженкс, начиная дрожать.
Скамейка качнулась, когда Бис спрыгнул с нее на тротуар и спрятался под сиденьем.
– Не исчезло, а отделилось, – послышался ответ из-под скамьи, напугавший Дженкса еще больше. – Адские колокольчики, я слышу ее. Звук такой, как будто птичьи перья трутся друг о друга, или чешуя. Нет, ветви деревьев о кости.
Обеспокоенный, Дженкс скользнул между досок скамьи, опустившись рядом с Бисом на тротуар, который все еще хранил тепло прошедшего дня, и уставился, как и горгулья, в темноту. Из невысокого холмика, где находился дом Винсета, послышался детский плач, становясь все громче. Звук достиг Дженкса, поразив его и скрутив все внутри. Он не удивился, увидев возле двери свечение, разгоравшееся все ярче, и подлетевшего в блестящей желтой пыльце Винсета, державшего на руках ребенка.
Она была одета в белую длинную ночную рубашку, ее светлые волосы были распущены и взъерошены. Возле двери стояли, широко раскрыв глаза, два ребенка, за ними виделся силуэт плачущей матери, неспособной бросить новорожденных.
На лице Винсета отражались воспоминания о вчерашних мучениях его детей, когда он присоединился к ним под скамьей.
– Это Ви, – сказал он, измученно. – Пожалуйста, вы сказали, что поможете.
Дженкс неловко взял чужого ребенка, почувствовав, какая она невесомая, и подавил дрожь, когда ее неестественная, серебряная аура коснулась его. Пронзительный крик вырвался из ее горла, в нем было столько муки, сколько не должен познать не один ребенок. Бис прижал уши к голове, и Дженкс взял ее поудобней, сжав трясущиеся ручки и прижав к себе сильнее.
– Пожалуйста, остановите это, – сказал Винсет, касаясь лица дочери и вытирая ее слезы, смешанные с пыльцой.
Хотя это противоречило его инстинктам, Дженкс прижал девочку к плечу. Детский плач резко сменился зловещей тишиной. Бис зашипел и отступил, резкий запах железа от него усилился, и он начал рыть дорожку пока не добрался до земли.
Дженкс задрожал. Не понимая, с чем он столкнулся, он снял ребенка с плеча, держа на вытянутых руках.
Внезапно ее вес изменился, и она открыла глаза. Они стали черными, зрачки серебряными, напоминая луну на темном небе и ее странную ауру.
– Деревья, – прошептала Ви, хотя было очевидно, что это не она. Ее голос был тихим, как ветер в ветвях деревьев. – Этот холодный камень убивает меня.
Бис зашипел и забрался на дерево, как побитая белка, оскалив черные зубы и дергая хвостом. Винсет стоял рядом, беспомощно опустив крылья, с лица стекали слезы, и, высыхая, оставляли черную пыльцу на лице. Он протянул руку, и Ви дико закричала:
– Мне надо выбраться из нее!
Дженкс держал ее, босые ноги девочки дергались. Эти слова произносила не дочь Винсета. В глазах Ви стояла ненависть, брови дергались и она тяжело дышала. Чтобы не овладело Ви, оно тянуло энергию лей-линии через нее. Вот почему появлялся жар.
Читать дальше