Линкольн Чайлд - Реликварий

Д’Агоста занял место за столом, вдыхая привычные запахи пота, грязных носков и страха. Уокси вошел следом и осторожно опустил свою тушу на соседний стул. Хейворд встала у двери рядом с полицейским. Пендергаст, войдя последним, закрыл за собой дверь и прислонился к ней, скрестив на груди руки.

Как только открылась дверь, арестант замолчал и уставился на вошедших сквозь свисающие на лоб сальные патлы. Его взгляд на мгновение вспыхнул, задержавшись на Хейворд, а затем равнодушно заскользил по другим.

– Что ты на меня пялишься? – спросил он наконец у д’Агосты.

– Не знаю, – пожал плечами лейтенант. – Может, ты нам что-нибудь расскажешь?

– Отвали!

– Тебе известны твои права? – со вздохом спросил д’Агоста.

– Жирная задница рядом с тобой мне их зачитала. – Арестант показал в ухмылке гнилые зубы. – Я и без адвоката отмажусь.

– Следи за языком! – закричал Уокси, залившись краской ярости.

– Это ты, толстячок, следи за языком. Да и за жирной задницей тоже. – Арестованный закудахтал, а Хейворд даже не потрудилась спрятать усмешку.

“Неужели они все время вели допрос в этом ключе?” – подумал д’Агоста и сказал:

– Расскажи, что случилось в парке.

– Если хочешь, я тебе весь реестр представлю. Во-первых, он занял мое логово. Во-вторых, стал шипеть на меня подобно змее, приползшей из Египта. В-третьих, Господь оказался не на его стороне. В-четвертых…

– Хватит, мы получили представление, – отмахнулся Уокси. – Расскажи нам о других.

Джеффри промолчал.

– Давай-давай, – гнул свое Уокси. – Сколько их было?

– До хрена! – наконец последовал ответ. – Тот, кто на меня шипит, долго не живет. – Арестованный наклонился и тихо добавил: – Поэтому береги свой зад, толстячок, чтобы я не отхватил от него порядочный кусочек.

– Итак, кого же ты ещё замочил? – спросил д’Агоста, жестом останавливая Уокси.

– Они узнали, кто я такой! Узнали, что такое Джеффри. О, Джеффри, кот-херувим. Трепещите, когда он выходит на охоту!

– А как насчет Памелы Вишер? – вмешался Уокси. – И не пытайся отрицать, Джеффри.

Морщинки в уголках глаз арестанта вдруг стали заметнее, и он сказал:

– А что отрицать-то? Эти мешки с дерьмом меня не уважали. Все как один. Они сами напросились.

– А что ты делал с их головами? – спросил Уокси.

– Головами? – переспросил арестант. Д’Агосте показалось, что он несколько растерялся.

– Ты слишком глубоко увяз в дерьме Джеффри, чтобы теперь начать отрицать.

– Головами? Да жрал я их котелки! Вот что я с ними делал.

Уокси бросил победный взгляд на д’Агосту и спросил:

– А как ты поступил с парнем в Замке Бельведер? Расскажи нам о Нике Биттермане.

– С этим мы крепко схватились. Сукин сын меня не уважал. Проклятый лицемер. Он был моим недругом.

– Недругом? – переспросил д’Агоста.

– Князем недругов! – театрально прокричал арестант.

– Понимаю, – вдруг сочувственно кивнул Пендергаст. – Вы считаете своим долгом сражаться с силами тьмы, да?

– Да-да! – энергично закивал арестованный.

– При помощи своей электрической кожи?

Арестант замер.

– И своего сверкающего взора? – продолжал Пендергаст.

Он оттолкнулся от дверей и шагнул вперед, внимательно глядя в глаза подозреваемого.

– Кто вы? – прошептал Джеффри, не сводя глаз с Пендергаста.

Пендергаст ответил не сразу. Он сделал ещё шаг и, вперясь в Джеффри, произнес:

– Кит Смарт.

Краска мгновенно отхлынула от лица арестованного. Он взирал на Пендергаста, беззвучно шевеля губами. Затем с громким воплем откинулся назад. Толчок был таким сильным, что стул упал на пол. Хейворд и оба полицейских в форме бросились вперед, чтобы удержать бьющееся в конвульсиях тело.

– Боже мой, Пендергаст. Что вы ему сказали? – спросил Уокси, поднимаясь со стула.

– Видимо, то, что требовалось, – ответил агент ФБР и, взглянув на Хейворд, добавил: – Прошу вас, сержант, постарайтесь успокоить его. Думаю, что с этого момента его дело может вести капитан Уокси.

– Итак, кто же он, этот парень? – спросил д’Агоста, когда лифт пошел вверх, в отдел расследования убийств.

– Его имени я не знаю, – ответил Пендергаст, разглаживая на груди галстук. – Но он не Джеффри и не тот человек, которого мы разыскиваем.

– Скажите это капитану Уокси.

– То, чему мы были свидетелями, лейтенант, – почти с нежностью глядя на д’Агосту, сказал Пендергаст, – классический случай параноидальной шизофрении, отягощенной раздвоением личности. Вы заметили, как он становился то одной личностью, то другой. Одна из них – крутой парень, впрочем, выглядевший крайне неубедительно. Вторая – и, без сомнения, более опасная – это убийца. Вы слышали его слова: “Во-вторых, стал шипеть на меня подобно змее, приползшей из Египта”? А еще: “О, Джеффри, кот-херувим. Трепещите, когда он выходит на охоту”.