Вячеслав Маликов - Парень для клана

Я резко подняла глаза и, вскинув чёлку, смело посмотрела на Вожку. Он хороший вожак… но в нём нет… харизмы что ли. Чего-то, чего не хватает нам, молодым, диким оборотням.

— Лисс, где их логово? — Его голос был спокоен, хотя он повторял этот вопрос в десятый раз.

— Не знаю, — я пожала плечами и отвернулась. Пусть делают со мной, что хотят. Всё равно наши уже идут по моему следу.

— Врёшь! — рявкнула Лайка, бросившись ко мне и замахнувшись руками в явной попытке расцарапать мне лицо. Я зажмурилась. Но Вожка перехватил её руки и с укором посмотрел на девушку:

— Не надо. Лайка одёрнулась, злобно посмотрела на меня и чего-то прорычала, на что я оскалилась, показав два острых белых клыка.

В кустах что-то метнулось. Я с надеждой бросила взгляд за плечи Вожки и криво улыбнулась.

— Я тебе говорила, что её надо сразу убить. Зачем она нам? Она всё равно ничего не скажет. Ты посмотри на её верно преданные глаза этому ублюдку! Дура! — Девушка облокотилась на берёзу и с ехидством в голосе облила меня грязью. Тут слёзы потекли по моим щекам, я просто не смогла их сдержать. Может, мне показалось? И там в кустах никого не было? И никто не придёт?… Действительно, я не нужна никому… Крест равнодушен абсолютно ко всем. Хоть каждый брачный период он спаривается с новой девушкой-оборотнем, он никому не принадлежит. Его сердце никому не принадлежит. Почему-то, ища поддержки, я посмотрела на того парня у пенька. Ему было явно жалко меня, и я решила играть на этом. Представив самый худший исход, прилив в своё настроение боль и обиду, я громко зарыдала, уронив голову на грудь и зажмурив глаза. Слёзы катились по чумазым щекам, растрёпанные белые волосы липли к горящей коже. Я рыдала, а они молчали.

Краем глаза я заметила, как парень неловко переминается с ноги на ногу, готовый броситься ко мне, но не решающийся. Но он бросился. Бросился, как будто был единственным динамическим элементом среди этих статично стоящих людей.

Он приобнял меня за трясущиеся плечи и начал успокаивать. Я прильнула носом к его шее, сдерживая разошедшееся рыдание.

— Смотри, Малыш, укусит, — Коготь насмешливо наблюдал за моим спектаклем, — ладно ломать сцены-то, Лисс. Решила разжалобить самого неопытного из нас? Малыш достал платок и начал неловко вытирать с моего лица слёзы. Я скорчила плаксивую и болезненную гримасу. Вожка тяжело вздохнул и помотал головой:

— Лживое, подлое племя. Предатели. — Он говорил тихо и беззлобно. Но в его голосе чувствовалась та его неподдельная власть, которая заставляла трепетать всех вокруг. Я шмыгнула носом и благодарно посмотрела на Малыша.

— Отпусти её! — парень повернулся к вожаку и твёрдым голосом потребовал отпустить меня. Вот глупец! Будто у него было на это право. Распоряжаться пленными. У Лайки перекосилось лицо от недоумения. Она подошла и с резким шлепком ударила парня по лицу:

— Слушай. И делай так, как тебе говорит вожак! Ты в клане! А не сам по себе.

— …Развяжите её, — лёгким жестом Вожка показал Ластику на мои руки и отвернулся, — Лайка… мы не они. У нас не должно быть насилия в клане. У нас не должно быть бездушия. Мы ближе к людям, чем эти… животные. Крест ведёт их своей дорогой. Дикой узкой тропой. Они собаки. И пусть они будут собаками далее. Отпусти её. Она побежит к своему хозяину, будет ластиться у его ног и приносить ему тапочки, — он усмехнулся. — Лисс, когда-то я предлагал тебе войти в НАШУ стаю. Быть НАШИМ воином. Членом НАШЕЙ семьи…

Я брезгливо фыркнула. Развязанные руки зудели. Я поднялась в земли, потирая освободившиеся запястья, и, не слушая, что говорят мне в спину, хромая, побрела по тропинке в лес. Уже пройдя несколько шагов в густом кустарнике, я рискнула оглянуться. На поляне никого не было. Они не стали задерживаться… всё равно МОИ придут сюда… за мной. Как бы я ни была им не нужна. Но вот Малыш стоял и смотрел мне вослед. Увидев, что я обернулась, улыбнулся и дружелюбно помахал мне платочком… Я удивлённо подняла левую бровь. Шутник, блин. Мотнув чёлкой и громко рыкнув в знак противокланного презрения, я обернулась в лисицу и, резко бросившись с места, скрылась в кустарниках.

Ольга Чукардина Парень для клана 2

Я не спешила. Да и сил спешить не осталось. Третий день я бежала по их следу, а он все дальше уводил меня в чащу. Главное чтобы все живы были… Вспомнила Травинку и Лайку… Почему-то на миг сердце остановилось… Не к добру. Но делать нечего, нужно найти их раньше, чем они дойдут до логова. Иначе не о ком будет вспоминать. При этих мыслях я побежала быстрее. Что то давало силы, заставляя нестись вперед, не обращая внимания на голод и жажду, на болящие который день мышцы, на кровоточащую руку… Эта рыжая собака… Получит она у меня, когда доберусь… напасть со спины… млин, разве кодекс не един для всех. Кому нужна эта дурацкая война. Мы едины, оборотни, и враг един для нас — человек. Из-за них нас убивали… при воспоминании о человеке мне всегда хотелось завыть… Карий погиб от их рук. Его нет… слезинки слетели незаметно. Словно ничего не было. И снова ушло все светлое из души. Осталась только дикая усталость и равнодушие к ней. И мысль, одна, что нужно бежать… я всегда была одна. В стае старались не вставать мне поперек дороги, но и не старались узнать поближе. Только лайка и травинка… несмотря на Лайкин реально зверский характер и мягкость и чуткость Травинки мы прекрасно ладили… а потом появился Карий… снова эти воспоминания. Они нахлынывают каждый раз, когда остаюсь одна. Наедине с болью. От этих печальных размышлений меня отвлек странный запах… явно чужой. Без сил мне не имело смысла вступать в схватку. Но убежать я тоже не могла… слишком много ночей без сна… темная тень появилась справа внезапно. Я не успела ничего сделать и уже была придавлена к земле огромным черным, как смоль псом с белой отметиной на лбу в форме креста. Он просто прижал к земле не убивая, не нападая …он разглядывал меня как товар… вот сволочь.