Вера Крыжановская - Адские чары

А Шепсу снова, на этот раз уже своим жезлом, чертил в воздухе каббалистические знаки и зычным голосом, покрывавшим весь этот гам, произносил магические формулы.

Схватив затем лук, он наложил и пустил стрелу с раскалённым остриём, и та со свистом впилась в грудь ведьмы. Так он выпустил и остальные стрелы, которые пронизывали рога, когти и копыта чудовища, и каждый раз при этом раздавались глухие взрывы.

По мере того, как раскалённые стрелы врезались в дьявольские атрибуты ведьмы, чудовищное тело Малейнен страшно преображалось, съеживаясь и вытягиваясь.

Вместо неё на скале уже сидели гиена с дико горящими глазами; кровавая пена капала из её разинутой пасти, а над головой заблестела яркая звёздочка, как видимый знак её былого человеческого достоинства.

Шепсу взял тогда магический нож, накаляя его на огне костра, и стал бить по нему молотком. При всяком ударе на лезвии появлялся таинственный знак, и с последним ударом внезапно погас огонь, и всё погрузилось во тьму и тишину.

Взяв затем свечу из рук полуживой от страха Киры, он задул её, как и горевший у неё на голове шарик, а по возвращении домой, обтёр мокрым полотенцем лицо и руки Киры.

После этого Гассан отвёл её снова к соседям, где она упал в изнеможении на диван и тотчас уснула, как убитая.

Когда Кира проснулась, хозяйка, улыбаясь, сказала ей, что она проспала двенадцать часов, и предложила помочь ей одеться, так как её ждал Шепсу. Кира проворно оделась.

Давно уже она не чувствовала себя столь полной жизни и силы, как в эту минуту; и сознание, что она спасена, наполнило душу невыразимо радостно чувством. Шепсу она нашла сидевшим в первой комнате за низеньким столиком, на котором стояла открытая шкатулка.

Он с приветливой улыбкой встретил и усадил свою гостью, но Кира, в порыве признательности, опустилась на колени и горячо благодарило его за избавление. Затем она положила на стол бумажник с крупной суммой денег, которые привезла спрятанными на груди.

— Спасибо, барыня, — сказал Шепсу. — А только ещё не всё кончено. Но чтобы совсем освободиться, остальное ты должна сделать сама.

Видя растерянность Киры, он прибавил:

— Тебе придётся самой разрушить связь которая соединяет тебя с покойным мужем. Я дам нужные наставления, я в шкатулке есть всё, что тебе потребуется. Только времени не теряй: через сорок дней надо кончить всё, а не то он опять над тобой силу возьмёт.

— А что же мне делать? — пугливо спросила она.

— Ночью надо открыть гроб мужа. Но прежде чем начать, тебе следует натереть всё тело снадобьем, что в красной склянке, и выпить то, что в синей; это вино, которое я приготовил, чтобы тебе мужество придать. Потом прилепи по краям гроба и зажги вот эти семь свечей: одну в голове и по три — с каждой стороны. Возьми магический нож, который ночью я при тебе готовил, и вонзи его в сердце покойника, а затем пришли мне его назад. Нож брось после на шёлковый платок, в который он сейчас завёрнут, как видишь, а свечи опрокинь в гроб, который надо закрыть и впредь никогда не открывать. Платье и всё, что на тебе будет в ту пору, сожги.

Кира помертвела, слушая его. При мысли о том, что ей предстояло сделать, волосы зашевелились на голове.

— А мой муж может мне помочь? — пробормотала Кира.

— Разумеется, даже должен. Потом вам надо будет сыскать попа, который сызнова обвенчал бы вас, потому первая свадьба — ничто. Только барыня, поторопись! Сорок дней — недолгий срок, чтобы доехать и устроить всё.

Простившись дружески с Шепсу, Кира уехала, захватив с собой шкатулку.

Из Владикавказа она телеграфировала матери, извещая о своём приезде, и мужу, прося того безотлагательно вернуться в Петербург.

Киру на вокзале встретили мать и прибывший утром из Парижа муж, встревоженный неожиданным вызовом жены. Генеральша и маркиз были приятно удивлены благотворной переменой в наружности Киры.

Мертвенно-бледной желтизны и тусклого, усталого взгляда как не бывало; цвет лица — ослепительно свежий; глаза горели, а походка была бодрая и уверенная.

— Чудо свершилось? — спросил на ухо муж, нежно обнимая жену.

— Да, освобождение близко, но нам ещё много осталось ужасного, — с дрожью в голосе ответила Кира.

Дома она дала подробный отчёт обо всём, что было с ней в монастыре и у Шепсу; затем она описала страшную сцену ночью и пояснила указания черкеса, как уничтожить последнюю связь с призраком.

— Но как сделать, чтобы открыть гроб Алексея и совершить предписанный, довольно сложный обряд? На монастырском кладбище — это немыслимо. А не исполнить наказ Шепсу — значит, идти на верную смерть, — волнуясь, закончила она.