— Нест еще в кровати? — спросил он, спустя минуту.
Эвелин встала, чтобы плеснуть себе еще жидкости. Боб наблюдал, сколько водки приходится на долю сока. Слишком много.
— Почему бы тебе не разбавлять ее посильнее, Эвелин? Еще ведь и девяти утра нет!
Она сурово взглянула на него, лицо ее напряглось, уголки рта опустились.
— Ты-то вчера не особенно спешил домой после того, как вы с дружками травили военные байки. Вы, небось, не чаи там распивали и не в шашки играли, а? — Она сделала большой глоток напитка, уселась в кресло и взяла в руки журнал. — Оставь меня в покое, Роберт. И Нест — тоже.
Старина Боб медленно кивнул и снова выглянул в окно. Они жили в этом доме почти все время, с тех пор как поженились. Это было большое, приземистое ранчо посреди двух акров заросшей лесом земли, примыкавшей к парку. Он сам руководил строительством в конце пятидесятых. Землю Боб купил по двести долларов за акр. В настоящее время ее стоимость возросла в сотни раз, это не считая дома. Кейтлин выросла под этой крышей, а теперь растет Нест. Все, что имело смысл в его жизни, случилось именно здесь.
Его глаза перебегали со старых кухонных шкафчиков на обувную полку и через холл — к выходу, обшитому панелями. Когда-то он был здесь счастлив.
Боб постоял, усталый, сникший, все еще ощущая страх. Эвелин лишала его сил, он чувствовал себя слабаком перед силой ее разума — так было в течение всей его жизни, он не мог изменить хода вещей. Их всегда это разделяло, теперь же становилось только хуже. Что с ними происходит? Только Нест сейчас и связывает их. Когда она уйдет — а это случится через несколько лет — что останется?
Он пригладил рукой густые белые волосы, зачесав их назад.
— Поеду в даунтаун, посмотрю, что там с забастовкой. Вернусь через несколько часов.
Она кивнула, не поднимая глаз.
— Ленч будет на столе в полдень, если захочешь.
Он задержал на ней взгляд, потом вышел, и летний зной охватил его.
Прошел еще час, прежде чем Нест появилась в кухне. Она потянулась и зевнула. Налила себе апельсинового соку. Бабушка все еще сидела за столом, курила, пила и читала журнал. Она взглянула на Нест и подарила ей слабую улыбку.
— Утро доброе, Нест.
— Доброе, Ба, — откликнулась девочка. Она взяла хлеб и вложила несколько кусочков в тостер. Размышляя о Беннетт Скотт, она стояла у стойки и массировала плечи под ночной рубашкой, чтобы расслабить усталые мышцы. — Дедушка здесь?
Бабушка положила журнал.
— Он ушел. Но хотел побеседовать с тобой. Говорит, ты прошлой ночью была в парке.
Нест еще раз прошлась по плечам, потом прислонилась к стойке, рассматривая тостер.
— Да, он прав. Я была там.
— Что случилось?
— То же, что и обычно. На этот раз пожиратели схватили Беннетт Скотт. — Она рассказала бабушке, что произошло. — Я проводила ее до входной двери и сдала Джареду. Ты бы видела его лицо. Он был так напуган! Везде искал ее. Уже собрался звонить в полицию. Его мамы все еще не было дома. Она совсем пропащая, Ба. Нельзя ли что-нибудь сделать с ней? Разве справедливо, когда она нагружает Джареда своими обязанностями? Знаешь, он ведь даже еду готовит для детей — почти всегда! И должен сидеть с ними после школы. На нем все держится!
Бабушка глубоко затянулась сигаретой. Ее окутало облако дыма.
— Я поговорю с Милдред Уокер. Она связана с людьми из социальной службы. Может быть, кто-нибудь из них займется Инид. Эта женщина всегда теряет мозги, стоит мужчине появиться на горизонте. Мать из нее никакая, но дети привязаны к ней.
— Беннетт боится Джорджа Полсена. Еще немного, и он станет у них жить.
Бабушка кивнула.
— Да уж, Джордж большой любитель пожаловать на готовое. Посиди со мной немножко. Принеси сюда свои тосты.
Нест захватила тост и сок и уселась рядом. Открыла банку клубничного джема и намазала на тост.
— Хорошо.
— Что ты собираешься рассказать дедушке, когда он спросит тебя, чем ты занималась в парке?
Нест пожала плечами, отбрасывая назад темные волосы.
— Как обычно. Я проснулась, не могла уснуть и решила пробежаться. А подушки подложила, чтобы он не волновался.
Бабушка снова кивнула.
— Неплохо. Я говорила ему оставить тебя в покое. Но он волнуется за тебя. Все время думает о твоей матери. Боится, что с тобой произойдет то же самое.
Они молча поглядели друг на друга. Такие разговоры уже много раз повторялись. Кейтлин Фримарк, мать Нест, упала с горы через три месяца после рождения дочери. Она гуляла ночью в парке, и никто не знал, в каком состоянии был в тот момент ее рассудок. Она была весьма хрупкой, нервной молодой женщиной. Рождение Нест и исчезновение ее отца лишь добавили ей беспокойства. Было высказано предположение, что она покончила самоубийством. Никто в это по-настоящему не верил, но слухи ходили.
Читать дальше