Джо Шрайбер - Солдаты смерти

Подняв глаза, он увидел открытую вентиляционную шахту в потолке на высоте десяти-пятнадцати метров или больше.

Наконец он остановился и оглянулся: тварь в шлеме штурмовика шла прямо за ним. Времени оставалось всего несколько секунд.

В этот раз Триг не стал особо размышлять.

Он полез наверх.

Это было даже хуже, чем он ожидал. Огромная куча расчленённых тел и оторванных голов являла собой неустойчивую и вечно съезжающую опору, подвижную и валящуюся вниз по мере его восхождения. Зловоние только усиливалось по мере того, как вскрывались внутренние слои горы разлагающейся плоти, до того почти не подверженные воздействию воздуха. Борьба с рвотным рефлексом стала непрекращающейся, и Тригу не всегда удавалось обуздать свои позывы. Ощущение шаткости, похожее на морскую болезнь, ещё более осложняло восхождение.

Он сосредоточился на вентиляционной шахте, заставляя себя думать о том, как он отсюда выберется. Однако Триг всё равно то и дело оборачивался – не мог с собой совладать.

Тварь в шлеме лезла за ним.

Она взбиралась неотвратимо и неумолимо, как в кошмарном сне. Но, даже сосредоточившись на своём неловком восхождении, Триг вдруг вспомнил голос Ора Мисса из соседней камеры, который грозил прийти за ним и братом. Может, это воскресший Мисс сейчас преследует его? Хотя как он проник сюда, на разрушитель, до Трига? Что он делал внутри этой кладки человеческих останков? Но ни один из этих вопросов не пришёл ему в голову. Не давала покоя только мысль, что тварь забралась за ним сюда, пытаясь удовлетворить тот позыв, который гнал её вперёд.

Ярость.

Жажда крови.

Голод.

Что-то шевельнулось под ним в горе.

Это просто ещё чьё-то тело, не думай о нём, не давай ему...

Он почувствовал, как холодная, покрытая струпьями, рука высунулась из кучи и схватила его за лодыжку.

Триг натужно вскрикнул и вывернул ногу, чуть не потеряв равновесие. В голове пронеслась мысль, что его небольшая беспомощная фигурка сейчас полетит вдоль склона, откуда будут высовываться руки, ноги и рты, рвать его на части, пока его истекающее кровью тело не пополнит их ряды.

Он стал карабкаться быстрее, сильнее работать руками, проталкиваться вверх, сталкивать тела вниз. Он почти добрался до верхушки и глядел внутрь вентиляционной шахты – огромного воздуховода с открытым проходом.

Двигайся. Просто двигайся.

Триг рванулся вверх с нечеловеческим усилием. В это мгновение его разум полностью отключился. Он больше не чувствовал зловония, не ощущал, как комната будто клеилась к нему своими ужасными ледяными руками. Он сосредоточился только на том, что впереди, и сколько нужно времени, чтобы туда добраться. Последние мгновения, когда он забрался на верхушку кучи, не оставили никаких следов в памяти, будто всё это произошло не с ним, а с кем-то другим.

Чувство реальности вновь вернулось к нему, когда пальцы зацарапали холодный металл – благословенная твёрдость внешнего края воздуховода. Он подтянулся туда с глубоким вздохом, поджал ноги и только потом выдохнул. Вентиляционная шахта была немногим шире его плеч, но этого вполне достаточно.

Триг огляделся, чуть не впав в лёгкую истерику. Сердце бешено стучало, будто пыталось пробить дырку в груди. Мышцы в глотке яростно ходили вверх-вниз.

Я сейчас опять раскричусь. Ну, давай, реви. Ты это заслужил.

Но тут он заметил, что глаза сухие. По крайней мере, он забрался на кучу из человеческих тел и не расплакался.

Под ним что-то свистело, дышало. Глянув вниз, он увидел, что тварь в шлеме ещё карабкается по горе трупов.

Триг огляделся по открытому воздуховоду, выбрал направление движения и пополз туда.

Сарторис видел, как по главному ангару мечутся тёмные фигуры.

Впервые он заметил их, когда стихла перестрелка. Сначала была лишь горстка, потом больше, под конец – уже десятки. Они бродили вместе, как единый организм, составленный из бесчисленного множества отдельных небольших компонентов. Они подошли ближе, и Сарторис мог различить отдельные лица тех, с кем годами работал вместе на барже-тюрьме: стражников, которых звал по именам, солдат, которые с беспрекословной верностью выполняли его приказы, заключённых, которые когда-то дрожали от одного звука его шагов. Теперь они шли вместе; их раздувшиеся, изуродованные болезнью тела прижимались друг к другу. В смерти все стали братьями.

И шли они за ним.