Стивен Кинг - Противостояние.Том I

Второй монитор показывал кафетерий базы «Блю». Авария произошла в пересменок, и потому в кафетерии было немноголюдно. Впрочем, подумал он, какая им разница, где их настигла смерть — в кафетерии, собственной спальне или в лаборатории. И все же, тот человек, уткнувшийся лицом в суп…

Около барабана с леденцами скрючились мужчина и женщина в голубой форме. Рядом с музыкальным автоматом лежал мужчина в белом комбинезоне. За столиками было еще девять мужчин и четырнадцать женщин: некоторые из них рухнули возле бокалов с коктейлем, другие все еще сжимали своими окоченевшими пальцами стаканы с расплескавшейся кока-колой и спрайтом. За вторым столиком, почти в самом конце, сидел мужчина, опознанный как Фрэнк Д. Брюс… Это он упал лицом в тарелку с супом.

Первый монитор показывал лишь электронные часы. До 13 июня все цифры на них были зеленого цвета. А теперь они стали ярко-красными. Часы остановились, показывая набор цифр — 06:13:90:02:37:16.

13 июня, 1990-й. Два часа ночи, тридцать семь минут шестнадцать секунд.

За спиной Старки послышался отрывистый стук в дверь.

Он выключил все мониторы один за другим и обернулся. Он увидел упавшую на пол телеграмму и положил ее обратно на стол.

— Войдите.

Это был Крейтон. Он выглядел мрачным и бледным. Опять плохие новости, невозмутимо подумал Старки. Кто-то еще ткнулся мордой в суп.

— Привет, Лен, — спокойно поздоровался он.

Лен Крейтон кивнул:

— Билли. Это… О Боже, я не знаю, как сказать тебе.

— Думаю, лучше сказать все как есть, солдат.

— Эти люди, которые прикасались к телу Кампьона, проходят предварительное обследование в Атланте, и новости неважные.

— Все заражены?

— Пятеро — точно. Но у одного, по имени Стюарт Редман, пока реакция отрицательная. Хотя, насколько мы знаем, Кампьон и сам не поддавался болезни свыше 50 часов.

— Если бы только Кампьон не сбежал, — сказал Старки. — Там была паршивая система охраны, Лен. Совершенно паршивая.

Крейтон утвердительно кивнул.

— Продолжай.

— В Арнетте введен карантин. Мы уже выявили по крайней мере шестнадцать случаев гриппа, вызванного постоянно видоизменяющимся вирусом А-прим. И это только в открытой форме.

— Средства информации?

— Пока проблем нет. Они верят, что это сибирская язва.

— Что еще?

— Одна очень серьезная проблема. В Техасе в дорожной патрульной службе работает некий Джозеф Роберт Брентвуд. Его двоюродный брат владеет той самой бензозаправочной станцией, где оборвался путь Кампьона. Брентвуд явился туда вчера утром, чтобы рассказать Хэпскомбу о прибытии людей из департамента здравоохранения. Три часа назад мы задержали его и уже переправляем в Атланту. Но до того он успел объехать половину Восточного Техаса. Бог знает, сколько людей вступило с ним в контакт.

— О черт, — сказал Старки и испугался какой-то водянистой слабости собственного голоса и мурашек, которые поползли от паха к животу. «Процент заражения — девяносто девять и четыре, — думал он, как в исступлении снова и снова мысленно повторяя эту фразу. — А значит, девяносто девять и четыре процента смертности, потому что человеческий организм не в состоянии выработать антитела, способные подавить постоянно видоизменяющийся антигенный вирус. Стоит только организму произвести нужное антитело, как вирус просто несколько трансформируется. По этой же причине практически невозможно создать вакцину против него».

Девяносто девять и четыре процента.

— О Боже! Это все?

— Ну, в общем…

— Давай выкладывай до конца.

И тогда Крейтон мягко сообщил:

— Хаммер мертв, Билли. Самоубийство. Он выстрелил себе в глаз из служебного револьвера. Он оставил на столе свои письменные соображения относительно проекта «Блю». Мне кажется, он подумал, что в случае необходимости они сыграют роль предсмертной записки.

Старки прикрыл глаза. Вик Хаммер — его… был его зятем. Как же он сообщит о случившемся Синтии? «Мне жаль, Синди, но Вик сегодня нырнул с вышки в тарелку холодного супа. Вот, прими „оглушин“. Понимаешь, какой идиотизм. Кто-то допустил ошибку при сборке комплекта. А другой забыл вовремя дернуть рубильник, чтобы заблокировать базу. Задержка составила всего-то секунд сорок, но этого было достаточно. Этот комплект, получивший среди профессионалов прозвище „нюхач“, производят в Портленде, штат Орегон, по заказу министерства обороны номер 164480966. Комплекты собираются в несколько этапов женским техническим персоналом таким образом, что ни одна не знает, что они выпускают. Может быть, кто-то из сборщиц думал в тот момент, что приготовить на ужин, а контролер, проверяющий ее работу, — о покупке семейного автомобиля. Как бы то ни было, Синди, последним звеном в цепи нелепого стечения обстоятельств было то, что служащий контрольного поста номер 4, человек по фамилии Кампьон, вовремя увидел, что номера на циферблате стали красными, и успел выскочить из помещения прежде, чем все выходы были заблокированы. Он сбежал вместе со своей семьей, проехав через главные ворота базы на четыре минуты раньше, чем сработали сирены и вся база была заблокирована. Мы хватились его только через час, потому что на контрольных постах не были установлены камеры. Ведь когда-то должен наступать предел контроля за самой службой охраны, иначе все в мире превратятся в тюремных надзирателей. Мы так и считали, что он на месте, и ждали, когда „нюхачи“ обнаружат зараженные участки территории. Ему выпал шанс удрать, а также хватило смекалки ехать фермерскими тропами и удачи избежать тех мест, где его машина могла бы застрять. Потом кто-то должен был распорядиться, извещать ли о случившемся полицию или ФБР или обе службы сразу. А тем временем тот пресловутый козел Кампьон колесил по стране, и когда некто из руководства в итоге решил, что они все-таки обязаны заняться этим, тот счастливый ублюдок — тот счастливый больной ублюдок уже добрался до Техаса. А когда Кампьона наконец-то поймали, он уже никуда не удирал, потому что он, его жена и их маленькая дочь лежали в морге какого-то вонючего городишка Брейнтри в Техасе. В общем, Синди, я хочу сказать, что это была цепь невероятных совпадений вроде выигрыша в тотализатор, которым сопутствовала неквалифицированность, помноженная на везение — вернее, прости, я имел в виду на невезение, — но в основном это было просто происшествие. И в том нет никакой вины твоего мужа. Но он возглавлял проект и понял, что ситуация усугубляется, и тогда…»