Айра Левин - Сын Розмари

Проклятый гвоздь удлинялся — семь, восемь, девять дюймов. Наконец Розмари вырвала его, и он глухо ударился о ковер.

Она намотала сыну на руку другой лоскут полотенца, туго обвязала ее галстуком; теперь надо было придумать, как удержать Энди на ногах, когда она заберется на диван и займется другой рукой.

Вдруг его кисть поднялась и двинулась влево, и Розмари присела. Она глядела на сына и поддерживала его у стены, пока он поворачивался и тянулся к гвоздю, торчавшему из левой ладони.

— Сначала — лед, — сказала Розмари, но он вцепился в гвоздь обмотанной полотенцем рукой и, зажмурясь, рванул.

Розмари поморщилась. В дереве и штукатурке заскрипел гвоздь. Она едва успела подхватить Энди и чуть не упала вместе с ним. Опустила его поперек спинки дивана. Гвоздь звякнул о пристенный столик. Розмари наклонилась, обхватила ноги в джинсах, приподняла, перевалила через спинку дивана, сама обежала диван сбоку и потянула за ноги, чтобы лодыжки легли на обитый подлокотник дивана, а макушка прислонилась к другому подлокотнику.

Розмари обмотала кровоточащую левую руку сына куском полотенца, завязала и положила вдоль туловища, устроила поудобнее и вторую руку. Постояла, глядя, как на его груди поднимается и опускается футболка с буквами «БД».

Сама глубоко вздохнула, откинула волосы с лица.

Развязала шнурки его теннисных туфель, сняла их, помассировала ноги в носках.

Взяла в ванной мыло, на кухне — миску теплой воды, вернулась к сыну, сняла повязки с рук, счистила запекшуюся кровь с обеих ран, промыла, накапала спирта, туго перебинтовала руки чистыми лоскутами полотенец и обвязала галстуками.

Теперь ему нужен укол против столбняка, помощь хирурга и больничный уход; но как быть с рогами, когтями и светящимися глазами?

Придется открыть правду Джо. Есть надежда, что он знает надежного врача, который согласится помалкивать — если не из дружеских побуждений, то за деньги. А может, Джо подскажет адрес какой-нибудь частной клиники?

Она умыла Энди лицо, счистила кровь с волос, расчесала их на пробор и обнаружила на темени свежий струп длиною в дюйм. Его Розмари трогать не стала.

Она отнесла в кухню посуду и окровавленные тряпки, вымыла руки, удалила кровь со своего свитера, заполнила лоток для ледяных кубиков водой, поставила в морозильник, налила стакан холодной воды, выпила, налила снова.

Розмари прислонилась к дивану спиной, головой к подлокотнику, рядом с головой сына. Глубоко вздохнула, закрыла глаза. Услышала протяжный, переливчатый клич муэдзина. Оперный тенор. На молитву зовет…

Она открыла глаза и увидела шесть разных сцен на шести экранах: храмы-близнецы, стадион с египетскими рекламами, огромные сходни океанского лайнера, на двух экранах — одинаковые ракурсы запруженного народом Шип-Медоуз. Электронные часы на пристенном столике мигали красными цифрами: 5.29.

Господи, уже так поздно. Пока рвала полотенце, пока промывала раны… Джо, наверное, в пути, звонить ему нет смысла. Наверняка предположил, что она собралась рано, и прибудет вовремя.

Розмари посмотрела на экраны, послушала дикторов, ведущих, церковный хор мормонов.

Энди повернул голову. Его тигриные глаза смотрели на экраны.

— Здравствуй, — сказала она. — Ты снова с нами, и это прекрасно.

Он молчал и смотрел.

— Пить хочешь? Он коротко промычал.

Розмари встала на колени, приподняла его голову, поднесла к губам стакан.

— Скоро здесь будет Джо. Есть шанс, что он знает местечко, где тобой займутся врачи. Ты поправишься.

Она опустила его голову, поставила стакан.

Энди смотрел на экраны.

— Пока все идет прекрасно. — Она снова прислонилась спиной к подлокотнику кожаного дивана.

Их головы покоились рядом. Розмари и Энди смотрели, слушали.

— О, гляди… Он откашлялся.

— Через три минуты после Зажжения начнут освобождаться летучие вирусы. Они распространятся… Розмари резко повернулась к нему:

— В лаборатории сказали, что свечи чисты…

— Наверное, не знали, что надо искать. Потому-то он меня и приколотил. Чтобы я тебе не рассказал, пока есть время всех оповестить. Я собирался… — Он судорожно сглотнул, посмотрел на нее. — Мне было так мерзко. Я все думал о малыше Джеймсе…

Розмари посмотрела ему в глаза. Музыка Зажжения набирала силу, пел хор.

— Рози? Ты здесь?

— Джо! — крикнула она. — Подожди секунду! Она попыталась встать, но Энди забинтованной рукой схватил ее за предплечье.

— Мама, я так виноват! — На тигриных глазах выступили слезы. — Я лгал тебе, все скрывал… о свечах, о нем… Лучше бы я умер!