Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

— М-да, теорию вероятности ты в школе прошла совсем мимо. Грей, объективно, какие у нас шансы?

— По-хорошему, никаких. Но вот с этим, — он выложил на стол остатки налички, — мы долго не протянем. Убежать в лес и есть там мох и грибы я не готов. А так у нас появляется пусть призрачная, но надежда спастись самим и нанести серьёзный ущерб Оку.

— А зачем нам проникать в Око? — Похоже, Соня, в отличие от брата, уже всё для себя решила.

— Тут сначала надо объяснить вам, что такое Окуляр.

В очередной раз сменился трек. Текст был не менее вдохновляющим, чем у предыдущего: «Дорога смерти, дорога боли, и нет ответа на крик «Доколе?».

Грей подскочил, как ужаленный.

— Поехали отсюда, по пути расскажу. Тим, ты пончик забыл.

Выслушивать отчёты инсинуатов было третьим или четвертым в списке дел, от которых у Макса сводило зубы. Долго, муторно, информации с гулькин нос. Каждый инсинуат, желая выслужиться перед комтуром, раздувал речь до астрономических размеров, щедро сдабривая её ненужными подробностями и преувеличенным описанием собственных заслуг. Макс коршуном заходил на неизвестно какой по счету круг в зале заседаний, а свежеиспеченный инсинуат докладывал о результатах засады.

— Приступив к исполнению возложенной на меня ответственнейшей миссии, я первым делом удостоверился в том, что мною смененный инсинуат второй ступни Карл надсматривал за вверенным нам участком с тщанием, соответствующим обстоятельствам.

Терпение комтура лопнуло. Резко остановившись прямо перед трепещущим инсинуатом, он грубо его прервал.

— Хватит! Я задаю конкретные вопросы и хочу получить на них конкретные ответы. Не длиннее трех букв. Это ясно?

Испуганно сглотнув, инсинуат поспешил кивнуть.

— Он увидел засаду около дома?

Снова судорожный кивок.

— Отлично. А хвост заметил?

— Никак нет, мы…

— Три буквы максимум. Простого «нет» достаточно!

Макс продолжил кружение по залу.

— Они поехали в архив?

— Да.

— Прекрасно. Хранитель их впустил?

— Нет.

Впервые за последние несколько дней на лице комтура промелькнуло слабое подобие улыбки.

— Дальше слежка идет?

— Да!

— Отлично. Как только наблюдающий сменится, немедленно связаться со мной.

— Слушаюсь. — Испугавшись неверного ответа, инсинуат поспешил ретироваться. Но Макс уже забыл про него. Азарт охотника гнал его туда, на улицу, в ночь, где жертва бежит в указанном им направлении. Но нельзя их спугнуть раньше времени. Как же сложно планировать при таком минимальном количестве информации! Какая связь между бегством Грея и предсказанием полоумного Хранителя? Зазвонил телефон. К счастью, следующим наблюдателем оказался опытный комтур. Отчет занял не больше тридцати секунд. Сухое «отбой» в конце.

Макс полез в стол: где-то там должна быть карта, он точно помнил. Так, отлично, нашлась. Дом Грея пометить, дальше архив, затем заправка — вот здесь, потом поехали на северо-запад. Вырисовывался почти идеальный круг, а в центре… «Так вот куда ты собрался! Отличная штука — подсознание». Макс набрал номер.

— Снимайте наблюдение. Я знаю, куда они направляются.

Улыбка проявилась явственнее. Хищник чувствовал скорое завершение облавы.

«Форд» неспешно катился по предрассветному городу. Ни у одного из заговорщиков сна не было ни в одном глазу. Грей рассказывал про Окуляр.

— Как я уже говорил, никто не знает, откуда он взялся. По умолчанию считается, что он был всегда. Некоторые полагают, что он живой. Вроде иной формы жизни, негуманоидной. Но более скептически настроенные члены Ока полагают, что это просто устройство, прибор, совершенный компьютер, что ли. Я лично согласен с первыми. Внешне Окуляр выглядит как огромная каменная чаша, наполненная бледно-голубой жидкостью. Когда он спит, жидкость неподвижна, словно зеркало. Вокруг него высокие каменные арки, если я не ошибаюсь, они называются трилитоны. Четыре пониже и одна по центру, высокая. И всё это внутри большого круга из камней, стоящих вертикально.

— Грей, ты описываешь Стоунхендж! — не выдержала Соня.

— Да? Странно, у нас нигде не упоминается, что на Изначальном уровне тоже есть Окуляр.

— А его и нет! У нас это полуразрушенное нечто. Учёные веками бьются над тайной его постройки и предназначения. А получается, что это наш Изначальный Окуляр?

— Я не понимаю. Про парность Игл и переходов нас учат с самого начала, но про Окуляр всегда говорят в единственном числе.