Клаудия Грэй - Призрачная ночь

Остальные люди тоже начали приходить в себя, но глаза их словно затянуло туманом — не осталось ни зрачков, ни белков, только молочно-зеленоватый цвет. Однако никто из них не был слепым. Они двигались медленно и неуклюже, словно очень долго вообще не появлялись. Лукас отпрянул, когда Скай (или то, что выглядело, как Скай) злобно уставилась на него, лежа на полу.

Вик выпрямился в полный рост и расправил плечи. Я уже почувствовала, что Макси среди напавших нет, но и без этого по выражению его лица поняла, что завладела им не она. Это было так непохоже на Вика, так странно, что до меня не сразу дошло — его лицо выражало жестокость.

Он прокричал:

— Миссис Бетани!

Это не голос Вика. Это хриплый скрежет, мгновенно заставивший подумать о ком-то, чье горло было перерезано. Я отчаянно пожалела, что у меня нет зеркала, чтобы освободить его, но подействует ли ловушка, если призрак завладел человеческим телом? Скорее всего, нет — я вспомнила, что, завладев Кейт, ощущала себя будто в доспехах.

Миссис Бетани шагнула вперед. Она не боялась. Судя по ее лицу, она испытывала легкое любопытство. И ее длинное накрахмаленное кружевное платье было безупречно белым.

— Освободи наш род, — произнес Вик. Безумный скрежещущий голос заставил весь зал содрогнуться, — Освободи нас, или мы нанесем удар, и твой род исчезнет.

Она вкрадчиво отозвалась:

— Если вы принудите меня оторвать вас от ваших якорей, они будут ужасно страдать. Некоторые могут погибнуть.

Маска жестокости на лице Вика не дрогнула.

— Тебя предупредили.

И внезапно, будто обрезали веревочки у марионеток, все люди снова рухнули, но на этот раз всего на секунду. А потом начали подниматься, потирая ушибленные головы, растерянные, не понимающие, что произошло. Никто толком ничего не помнил, и это было достаточно милосердно по отношению к ним.

Я цеплялась за надежду. Сегодня мы собрали почти все ловушки. Когда мы поймем, как действовать, не рискуя, то попытаемся освободить оттуда призраков. Со временем я, наверное, сумею убедить многих из них покинуть землю вместе со мной, раз уж оставаться здесь для них небезопасно.

И все же я чувствовала, как надвигается что-то страшное, и мы вряд ли сможем это остановить.

— Просто не верится, что я стал таким жутким. — Вик сидел на ступеньках беседки, где мы все собрались, когда хаос прекратился. Полночь еще не наступила, но Осенний бал в любом случае закончился. — Может, я испускал из глаз огонь или делал еще что-нибудь такое же крутое?

— Нет, просто был чертовски страшным. — Лукас прислонился к перилам беседки. Он ослабил галстук и расстегнул воротник — жаль, что я не могла сейчас как следует оценить этот вид. Скай, как почти все ученики- люди и многие вампиры, давно ушла в свою комнату, в смятении после массового приступа одержимости. — Они даже не стали тебя слушать, Бьянка?

Они слушали, но они ужасно боятся. — Я сидела на перилах рядом с ним, сделавшись частично плотной. Вокруг не было видно никого из посторонних. — Не знаю, что они задумали, но они начнут действовать очень скоро. Если мы не сумеем быстро освободить призраков, боюсь, они начнут причинять боль всем подряд: и людям, и вампирам.

Патрис, не видевшая происшедшего и поэтому мыслившая яснее, чем все остальные, стала анализировать ситуацию:

— Мы очистили почти всю территорию. Сорок семь ловушек находятся сейчас в комнате для хранения документов. Понятно, что мы не сумели отыскать все до единой ловушки, но основную часть нашли. Значит, если мы смогли это сделать, призраки должны передумать, так? По крайней мере, мы можем дать им надежду и показать, что мы на их стороне.

Мама переступила с ноги на ногу, и папа обнял ее за плечи. Я понимала, ей очень трудно примириться с мыслью, что она оказалась на стороне призраков, но она осталась с нами.

— Мы должны освободить призраков, — сказала я. — После этого уничтожить все найденные ловушки, чтобы миссис Бетани не смогла снова их использовать.

— Вряд ли кто-нибудь, настроенный столь решительно, как миссис Бетани, позволит остановить себя уничтожением нескольких ловушек, — заметил Ранульф.

Я кивнула:

— Но когда мы освободим уже пойманных, призраки, оказавшиеся в «Вечной ночи», будут бояться не так сильно. Возможно, я смогу убедить хотя бы некоторых из них уйти отсюда.

— И может быть, имеет смысл начать намекать ученикам-людям, — предложил Балтазар новую идею. — Они не так уж сильно боятся привидений, но вот то, что те могут ими завладеть, их наверняка испугает.