– Я знаю, – кивнул ван Рихтен. – Он уже не шевелился, когда я пришел.
Он всегда все знал. И всегда появлялся вовремя. Перед самым занавесом, чтобы задуть свечи и собрать последние аплодисменты.
– Ты хорошо поработала, Эрика.
– Я знаю. Отвези меня домой, Гаспар. Только найди мне что-нибудь надеть. Мой плащ сгорел. Кристоф не поймет, если я явлюсь в таком виде домой.
Проход все сужался. Мне с большим трудом удавалось пробираться вперед. Для моего преследователи здесь уже не было места.
Об этом возвестили мне вопли за спиной, грохот ударов и хруст ломаемого льда. Вульнар Черный вымещал бессильную ярость на оледеневших пленниках пещеры.
Еще бы. Теперь, когда вход завален камнями, ему придется остаться в пещере навечно.
Пещера вывела меня к подземной реке. Я шел вдоль русла, долго, очень долго. Несколько раз засыпал. От холода и смерти меня спасал мой трофей – шкура оборотня, в которую я заворачивался мехом внутрь.
Мне повезло, впереди забрезжил свет. Я вышел на поверхность. Как оказалось, в окрестностях города Линденбург, где последнего колдуна сожгли четыреста лет назад за порчу соседской сметаны.
Недостаток колдунов и ведьм этот славный город восполнял вполне современной больницей, где мне сделали перевязку и необходимые уколы. А также телеграфом, с которого я дал знать родственникам, что жив, почти здоров и нуждаюсь в деньгах.
В номере гостиницы, куда меня любезно пустили пожить в долг, я сделал первую насечку на прикладе Убийцы.
– Там я сделал первую насечку на прикладе Убийцы.
Тропинка вывела их прямо к дому бабушки Греты. Вот-вот навстречу должна была выбежать Нина, если бабушка опять не посадила ее на цепь
– Очень интересная история, – сказала Эрика, глядя на Рудольфа снизу вверх. – Я даже не заметила, как мы пришли. А это ружье у вас с собой?
– С собой, – охотник постучал костяшками пальцев по деревянному футляру с выжженной головой волка. – Только оно заперто. После второго десятка насечек с ним стало действительно не просто сладить.
– Значит, посмотреть не получится, – огорчилась Эрика. Подумала. – Но вы зайдете к бабушке Грете на чай?
Охотник замечательно рассказывал истории. И они были так непохожи на скучные сказки в ярких обложках, которые ей читали бабушка и мама.
– Прости, Эрика. С чаем ничего не выйдет, – покачал головой Рудольф. – Я проводил тебя и мне надо идти дальше. Я ищу одного человека. И чем скорее я его найду, тем лучше. Для всех.
Эрике очень не хотелось расставаться с охотником. Но ее ждала бабушка, ждала лекарств из аптеки. Надо было идти. И охотник тоже спешил, озабоченно поглядывая на большие стальные часы с множеством стрелок.
– А что это за человек? – спросила Эрика напоследок. – Может, я его знаю?
Рудольф достал из большого нагрудного кармана сложенную вчетверо газету. Развернул. Показал Эрике первую страницу.
– «Необычайная находка в горах», – прочитала девочка заголовок по слогам. И ниже, мелким шрифтом. – «При закладке новой церкви было обнаружено древнее захо… захоро… за-хо-ро…»
– Захоронение, – подсказал Рудольф. – Могильник.
– Ой, это же патер Ладвиг на фотографии! Наш священник! – обрадовалась Эрика. – Вот куда он уезжал!
– Кто из них патер Ладвиг? – спросил Рудольф. Голос у него стал очень серьезным.
На газетной фотографии было пять человек. Трое в рабочей одежде и два священника. Эрика заметила, что над всеми, кроме патера Ладвига, карандашом поставлен крестик.
– Вот он, – показала девочка пальцем. – Вы его ищете, да?
– Ты знаешь, где его найти?
– Конечно! Я вам объясню, как дойти до церкви и до его дома. – Эрика задумалась, просияла. – Только зачем вам идти куда-то, если патер вот-вот будет здесь?
– Будет здесь? Почему?
– Моя бабушка больна. И он ее навещает почти каждый день.
– И сегодня?
– Я встретила патера Ладвига незадолго до вас. Он сказал, что идет к бабушке Грете.
На лбу охотника появилась озабоченная складка. Он посмотрел на дом, на Эрику. На футляр у себя в руках.
– Вот что, Эрика, – сказал Рудольф. – Давай сыграем с тобой в игру.
Бабушка Грета запирала дверь только на ночь. Последние годы она все реже вставала из своего кресла-качалки. Сидела у окна, накрыв больные ноги цветастым пледом. Дверь не запирала, чтобы мог войти молочник, священник или деревенский врач – ее дочка, мать Эрики. От незнакомцев ее покой оберегала верная Нина.
– Нина, Нина, – позвала Эрика.
Но овчарки нигде не было видно. «Наверное, опять спит», – решила девочка. И толкнула дверь, входя в дом.
Читать дальше