Сергей Пономаренко - Кассандра

— А администратора крематория?

— Его зовут Филипп Иванович Рудник. Он, видно, почувствовал, что запахло жареным, и вовремя скрылся. Его ищут.

— Похоже, он у них был за главного после смерти Смертолюбова. А коллекция картин?

— Картины они успели взять у твоей жены, хорошо, что она им их отдала, так как они могли и с ней поступить не лучшим образом. Сейчас картины находятся в милиции.

— Дневник Кузьмы по-прежнему у тебя?

— Кузьмы? Там не указано имя владельца — с чего ты взял, что его звали Кузьма?

— Об этом я тебе потом расскажу. Мне надо ознакомиться с дневником — принеси его мне.

— Зачем он тебе?

— Хочу проделать путь Стаса и пройти Перекресток времен.

— Желаешь заглянуть в будущее? Иногда лучше его не знать, а то может постигнуть судьба твоего приятеля.

— Мне это надо — я тебя очень прошу.

— Два человека, которых я знала, после того как прошли Перекресток времен и узнали свое будущее, оказались мертвы. Ты хочешь стать третьим?

— Они хотели обмануть смерть, а она обманула их. Я не буду искушать судьбу и узнавать о своей смерти.

— Хорошо, вернемся к этому разговору через время, — неохотно согласилась Ксана. — Перекресток времен дает ответ именно на тот вопрос, который в данный момент больше всего интересует человека. А что может он испытывать, когда оказывается в мрачном подземелье наедине со своей Судьбой? Страх — страх смерти. Поэтому, чтобы войти на Перекресток времен и задать вопрос, жрецы-волхвы готовили себя на протяжении многих лет.

Вскоре после ухода Ксаны позвонила Мари.

— А я и не знала, что мужчины до такой степени необязательны — договариваются о встрече, а сами куда-то уезжают, где даже связи нет, — с укоризной произнесла Мари.

— Простите меня, Мари, но я попал в такой переплет, что чуть Богу или черту душу не отдал, — с жаром стал извиняться Леонид.

— Вы меня заинтриговали — я жду рассказа о ваших похождениях. Мой заказ на картины я оставлю в силе, если в самом деле важные обстоятельства вынудили вас проигнорировать меня. Встретимся у меня на квартире, чтобы вы могли ознакомиться с интерьером. Готовы записывать адрес?

— Я сейчас нахожусь в больнице, хотя, думаю, здесь долго не пробуду — может, еще день-два. Диктуйте адрес.

— Придется поверить, что у вас в самом были очень серьезные приключения. Позвоните, когда выздоровеете. — И она продиктовала свой домашний адрес.

— Да, это те двадцать девять картин, которые я получил у Эльвиры Самойленко, — подтвердил Леонид в кабинете следователя, Василия Васильевича.

Кроме них, там находилась дочь Эльвиры, восемнадцатилетняя Кристина — коротко стриженная темноволосая девушка, очень бледная, с постоянно серьезным выражением серых глаз, смотрящих на мир через толстые стекла очков, — настоящая «серая мышка», абсолютно не похожая на свою роскошную маму. В кабинете следователя везде были расставлены картины Смертолюбова, своими яркими красками они оживляли казенную обстановку, но так могло показаться, если не вглядываться в их сюжеты, оставляющие гнетущее впечатление.

— Вы продолжаете настаивать на том, чтобы эпизод вымогательства картин исключить из обвинения? — спросил Василий Васильевич у Леонида.

Тот посмотрел на девушку, она утвердительно кивнула.

— Да, исключайте — у вас и без того на них достаточно материала, чтобы засадить за решетку, — подтвердил Леонид.

— Заявление вы оставили, — сомневающимся тоном произнес Василий Васильевич и обратился к Кристине: — Вот здесь распишитесь, что приняли от меня картины согласно прилагающегося перечня. На всякий случай предупреждаю: не имеете права ничего с ними делать, пока не вступите в права наследства, а это произойдет не раньше, чем через полгода после смерти Эльвиры Самойленко. Возможно, у следствия возникнет необходимость представить эти картины в качестве вещдоков, а также на следственных экспериментах, хотя вы в свое заявление не включили эпизод вымогательства, но все может быть. — Он почесал лысеющую макушку. — Может, все-таки передумаете? Картины у нас полежат до конца следствия — никуда не денутся.

— Нет, им здесь не место, — твердо заявила Кристина.

— Ну, раз вы так считаете, — немного обиженным тоном произнес следователь, — забирайте. Вот разрешение на вынос картин.

Леонид вместе с Кристиной вынес картины и погрузил их в свой автомобиль. Все это время его мысли вращались вокруг одного и того же, но он никак не мог начать разговор, и лишь оказавшись за рулем автомобиля, решился: