Фрэнсис Вилсон: Замок

И тут Ворманн увидел кресты. По всей внутренней поверхности стен были кресты, сотни крестов, нет, тысячи… Все одинакового размера и одной и той же необычной формы: вертикальная планка около десяти дюймов длиной, квадратная в нижней части и овальная вверху, поперечная — дюймов восьми — со слегка загнутыми вверх краями. Но самым странным было ее расположение: она находилась слишком высоко по сравнению с традиционной формой креста — еще немного выше, и получилась бы Т-образная форма.

Эти странные символы несколько озадачили Ворманна и даже обеспокоили. Что-то в них было не то… Он подошел к ближайшему кресту, провел рукой по гладкой поверхности. Вертикаль была латунной, поперечина — из никеля, крест почти полностью утопал в стене.

Он снова огляделся вокруг. Что-то еще вызывало смутное беспокойство. Чего-то здесь не хватало. И вдруг сообразил. Птицы.

На стенах не было голубей. В каждом немецком замке жило огромное количество голубей, они гнездились в каждой трещине, в каждом выступе. Здесь же не было ни единой птицы ни на стенах, ни на окнах, ни на башне — нигде.

Внезапно Ворманн услышал сзади какой-то звук и резко обернулся, расстегнув кобуру и положив руку на рукоятку «люгера». Хотя румынские власти и были союзниками рейха, но Ворманн хорошо знал, что в этой стране у немцев много врагов. В частности, Национальная аграрная партия являлась фанатически антигерманской и, хотя в настоящее время не стояла у власти, по-прежнему оставалась очень активной, так что вполне могли существовать партизанские группы, скрывающиеся где-нибудь в Альпах и поджидающие момента, чтобы ухлопать нескольких немцев.

Звук приближался. Спокойные размеренные шаги — кто-то смело шел прямо на него. Из дверей, ведущих во внутреннюю секцию, вышел мужчина лет тридцати в овечьей безрукавке, распахнутой на груди. Ворманна он не замечал. В руках мужчина держал мастерок с цементом, которым принялся замазывать трещину в стене, присев на корточки спиной к Ворманну.

— Ты что здесь делаешь? — рявкнул Ворманн.

Ему было сказано, что замок пуст.

Каменщик от неожиданности выронил мастерок, и гнев на его лице сменился испугом, когда он разглядел немецкую форму и до него дошло, что к нему обратились по-немецки. Он пробормотал что-то невразумительное — видимо, на румынском. Ворманн раздраженно подумал, что ему, вероятно, придется либо искать переводчика, либо самому выучить хоть немного этот язык, если он собирается здесь пробыть достаточно долго.

— Говори по-немецки! Что ты здесь делаешь?

Мужчина нерешительно и боязливо покачал головой. Он поднял вверх указательный палец, прося обождать, и крикнул что-то похожее на «папа!». Сверху раздался шум, и в одном из окон башни показалась голова пожилого мужчины в шапке из овчины.

Ворманн все крепче сжимал пистолет, пока эти двое обменивались репликами на своем языке, затем старик крикнул по-немецки:

— Я сейчас спущусь, господин.

Ворманн кивнул и успокоился. Он вернулся к одному из крестов и стал его рассматривать. Латунь и никель… очень похоже на золото с серебром.

— В стены этого замка вделано шестнадцать тысяч восемьсот семь таких крестов, — раздался у него за спиной голос. Человек говорил с сильным акцентом и с трудом подбирал слова.

— Вы их пересчитывали? — Ворманн повернулся к говорившему. — Или просто взяли эту цифру с потолка специально для туристов?

Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти пяти, очень похожий на молодого каменщика, которого напугал Ворманн. Оба в одинаковых рубашках и овечьих безрукавках, только у старшего на голове шапка.

— Меня зовут Александру, — спокойно сказал мужчина и слегка приосанился. — Я здесь работаю со своими сыновьями. И никаких туристов мы сюда не пускаем.

— Теперь все изменится. Однако вот что: мне было сказано, что в замке никто не живет.

— Так и есть. Вечером после работы мы уходим домой в деревню.

— А где владелец замка?

— Понятия не имею, — пожал плечами Александру.

— Кто он?

— Не знаю, — снова дернул плечом румын.

— Тогда кто же вам платит?

Все это начинало действовать Ворманну на нервы. Похоже, этот тип только и может, что пожимать плечами и говорить «не знаю».

— Хозяин корчмы. Кто-то привозит ему деньги два раза в год, проверяет состояние замка, делает пометки и уезжает. А корчмарь платит нам ежемесячно.

— А кто руководит вашей работой? — Ворманн ждал еще одного пожатия плечами, но неожиданно получил ответ.