Фрэнсис Вилсон: Замок

Магда увидела, как отец отрицательно покачал головой, и в сердце ее затрепетала надежда.

— Нет! — Голос отца, совсем слабый, эхом разнесся по двору. — Я все видел! Если то, что она держит в руках, действительно источник твоей силы, тебе не нужна моя помощь. Возьми его сам!

Никогда еще Магда так не гордилась своим отцом. Он смело выступил против существа, попытавшегося завладеть его душой и почти преуспевшего в этом. Она вытерла слезы и улыбнулась отцу, вновь обретя в нем поддержку и пытаясь улыбкой поддержать его.

— Неблагодарный! — прошипел Расалом с исказившимся от ярости лицом. — Ты предал меня! Ну, хорошо же! Приготовься встретить свою болячку! Добро пожаловать в мир боли!

В то же мгновение старый профессор с глухим стоном рухнул на колени. Он вытянул вперед руки и увидел, как они прямо на глазах синеют и скрючиваются, превращая его снова в беспомощного калеку, каким он был до вчерашнего дня. Позвоночник согнулся, и Куза замычал, заваливаясь на бок. Постепенно все тело, дергаясь от боли, посылаемой каждой клеточкой, скручивалось в уродливый жгут. Когда все закончилось, он, всхлипывая, замер в позе, уродливо пародирующей человеческий зародыш.

С отчаянным криком «папа!» Магда рванулась к отцу, воспринимая его боль почти как свою.

Однако отец стойко перенес все страдания. И не молил о пощаде. Это, похоже, больше всего и взбесило Расалома. С громким писком крысы ринулись на беспомощно лежавшего Кузу серо-коричневой массой и начали рвать его тело острыми как бритва крошечными зубками.

Позабыв об отвращении, Магда бросилась к отцу, колотя крыс рукоятью и отбрасывая в сторону свободной рукой. Но на их место набегало вдвое больше, они вцеплялись в отца, и их мордочки мгновенно окрашивались кровью. Магда кричала, плакала и взывала к Богу на всех известных ей языках.

Вдруг она услышала позади себя зловещий шепот Расалома:

— Брось рукоять за ворота, и ты спасешь его! Вынеси ее из замка — и он будет жить!

Магда заставляла себя не слушать монстра, но где-то в глубине души понимала, что он победил. Она не могла допустить продолжения этого кошмара — мерзкие твари пожирали отца заживо! И она была не в силах ему помочь. Она проиграла. Придется сдаться.

Но не сейчас. Ведь крысы кусали только папу, ее они тронуть не могли.

Девушка легла на отца, стараясь прикрыть его своим телом, прижав рукоять животом.

— Он умрет! — шептал ненавистный голос. — Он умрет, и ты будешь виновата в его смерти! Это ты его убиваешь! Все, что от тебя требуется…

Расалом вдруг резко оборвал фразу, и голос его взлетел до громогласного вопля, полного одновременно ярости, страха и удивления:

— ТЫ-Ы?!

Магда повернула голову и увидела Глэкена, еще слабого, бледного, покрытого запекшейся кровью. Он стоял, прислонившись к воротам, в нескольких футах от нее. Никого в мире она не хотела бы сейчас видеть больше, чем его.

— Я знала, что ты придешь!

Трудно было поверить, что Глэкен смог перебраться через мост и прийти сюда, так ужасно он выглядел. В таком состоянии он вряд ли мог противостоять Расалому.

И все же он пришел. В одной руке он держал клинок, другую протянул к Магде. Никаких слов не требовалось. Она и так знала, зачем он пришел. Приподнявшись, девушка вложила рукоять в ладонь Глэкена.

— Не-е-е-ет! — раздался душераздирающий вопль Расалома.

Глэкен слабо улыбнулся ей и одним плавным движением, быстрым и точным, поставил клинок вертикально и насадил рукоять на штырь. Она села на место со звонким щелчком, за которым последовала вспышка ярче, чем солнце в летний полдень, ослепительная, брызгами разлетевшаяся от Глэкена и его меча, отражаясь в тысячах изображений рукояти на стенах замка.

Этот свет согрел Магду, как жар печи, обдавая волной добра, чистоты и тепла. В этом добром сиянии исчезли все тени, даже туман рассеялся, как и не было. Крысы с визгом бросились врассыпную, трупы попадали на землю, как скошенная пшеница. Даже Расалом отшатнулся, закрыв лицо руками.

Вернулся истинный хозяин замка.

Свет начал медленно угасать, втягиваясь обратно в меч, и прошло еще некоторое время, прежде чем к Магде вернулась способность видеть. И первым, кого она увидела, был Глэкен. Одежда его была по-прежнему разорвана и в крови, но перед девушкой стоял совсем другой человек. Слабость, усталость и раны бесследно исчезли. Теперь это был совершенно здоровый человек, от которого веяло удивительной силой и непоколебимой уверенностью. А глаза его горели столь яростной и неумолимой решимостью, что Магда порадовалась про себя: хорошо, что он друг, а не враг. Это он, Глэкен, вел за собой Силы Света в войне против Хаоса много тысяч лет тому назад… человек, которого она любила.