И именно здесь, во дворе, у ворот, она должна встретить отца. И остановить, если он несет рукоять меча.
Вдруг какое-то движение привлекло внимание девушки. Из подвала появился отец. На мгновение он остановился, оглядываясь по сторонам, потом побежал вперед, прямо к ней. Она уже не удивлялась, что он бежит, хотя накануне не мог как следует двигаться. Отец был весь в грязи, а в руках нес что-то тяжелое, тщательно завернутое.
— Магда! Он у меня! — задыхаясь, воскликнул отец, подбежав.
— О чем ты, папа? — Магда не узнала собственного голоса, так спокойно он прозвучал. Она боялась услышать ответ.
— Талисман Моласара — источник его силы!
— Ты его украл?
— Нет, он мне сам его дал. Чтобы я спрятал его в надежном месте, пока Моласар будет в Германии.
Магда похолодела. Отец собирался вынести какой-то предмет из замка. Как и предсказывал Глэкен.
Надо посмотреть, что за предмет.
— Покажи мне!
— Некогда. Я должен…
Он попытался обойти ее, но Магда преградила ему дорогу.
— Ну, пожалуйста, — молила она. — Покажи!
Профессор заколебался, с сомнением глядя на дочь, затем развернул обертку и показал ей то, что назвал «талисманом Моласара».
У Магды оборвалось сердце. О Боже! Предмет был явно тяжелым и казался сделанным из золота и серебра — в точности как кресты на стенах замка. И прорезь на торце совпадала со штырем, который девушка видела на клинке Глэкена.
Это была рукоять меча Глэкена. Рукоять… ключ от крепости… единственная вещь, спасающая мир от Расалома.
Отец что-то говорил ей, но Магда ничего не слышала, не в силах оторвать глаз от рукояти. Слова не доходили до ее сознания. Единственное, о чем она могла сейчас думать, — это о том, каким станет мир, если Расалом покинет пределы замка. Она должна остановить отца. Любой ценой. У нее просто нет выбора.
— Возвращайся назад, папа, — произнесла Магда, глядя отцу в глаза, но не нашла в них ничего, что напоминало бы человека, которого она так любила всю свою жизнь. — Оставь это в замке. Моласар обманул тебя. Это не источник его власти — это единственная вещь, которой он боится! Он — враг всему хорошему и доброму, что есть на земле! Ты не можешь позволить ему вырваться на свободу!
— Это смешно! Он уже на свободе! И он союзник — он помог мне! Я снова могу ходить!
— Да, пока не вынесешь эту вещь за пределы замка! Потому что сам он не может этого сделать, он вынужден находиться на территории замка!
— Ложь! Моласар убьет Гитлера и разрушит лагеря смерти!
— Он кормится смертью и горем, которые царят в этих лагерях, папа! — Это походило на разговор глухого с немым. — Хотя бы раз в жизни послушай меня! Поверь мне! Сделай, как я говорю! Не выноси эту вещь из замка!
Но отец, будто не слыша ее, шагнул вперед.
— Дай мне пройти!
Магда уперлась руками ему в грудь, стараясь не думать о том, что это ее отец, который вырастил ее и которому она многим обязана.
— Послушай же меня, папа!
— Нет!
Тут Магда изо всех сил толкнула отца так, что он едва не упал. Она ненавидела себя за это, но другого выхода не было. В конце концов, он теперь не беспомощный инвалид, а здоровый и сильный мужчина. И так же, как и она, преисполнен решимости.
— Ты подняла руку на отца?! — угрожающе прошипел он с удивлением и яростью на лице. — Вот, значит, какой ты стала, покувыркавшись ночь в постели со своим рыжим любовником! Я твой отец! И я приказываю тебе дать мне дорогу!
— Нет, папа!
Слезы застилали глаза. Никогда прежде она не смела перечить ему, но сейчас речь идет об их спасении, о спасении всего человечества.
Слезы дочери привели Кузу в замешательство. На секунду выражение его лица смягчилось, и он снова стал самим собой. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, зарычав от бешенства, занес тяжелую рукоять над головой дочери.
* * *
Расалом ждал в подземелье, погруженный во тьму. Тишину нарушало лишь шуршание крыс, ползавших по трупам немецких офицеров, которым он позволил свалиться в грязь, как только калека наконец убрался вместе с проклятой рукоятью. Скоро он получит долгожданную свободу. Утолит наконец свой голод. Если все то, что говорил калека, — правда (а из разговоров немецких солдат он понял, что старик не лжет), значит, Европа сейчас превратилась в сгусток человеческих страданий. Теперь, спустя тысячелетия борьбы, после бесчисленных поражений в сражении с Глэкеном, он наконец-то выполнит свое предназначение. Он считал, что все для него потеряно, когда Глэкен заточил его в эту каменную тюрьму, но в конечном счете он все же победит. Человеческая алчность выпустила его из клетки, где он просидел пять веков. А человеческая ненависть и жажда власти дадут ему столько силы, что он без помех станет хозяином всей планеты.
Читать дальше