Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Череп!..

- Лишь тому, кто никогда не смотрел в него прежде. Еще работать и работать.

Эша покосилась на зеркало, потом повернулась, пугливо вытянула шею и с облегчением убедилась, что Эша Шталь отражается в зеркале во плоти и крови, как ей и положено.

- Но зачем это? Делаете замену рентгену? Конечно, это безопасней, но очень уж жутко. Насколько я понимаю, то, что умеет это зеркало - целиком ваша заслуга?

- Почти, - скромно сказал Марат, снова присаживаясь на диванчик. - Мысли и желания принадлежат ему, иначе я ничего не смог бы поделать. С тех самых пор, как его сделали, это зеркало хотело отражать как можно глубже... ну, и вот.

- Это так интересно! - воскликнула Шталь, отходя от зеркала подальше. - Зеркало, которое отражает твой собственный ... А бывают зеркала, которые отражают душу? Во всяком случае, зеркала с мыслями на этот счет?

- Мне доводилось встречать одно такое зеркало, - неохотно произнес Марат.

- И как?

- Очень страшно.

Наступила длинная пауза. Эша нервно поглядывала то на свои уборщические принадлежности, то на безмолвные, мирно поблескивающие зеркальные глади вокруг, из которых могло выглянуть что угодно

- Ладно, - наконец решительно сказала она, - займусь-ка я делом. Извините, что отвлекла. Так кого тут как?.. и где ваше женское белье? - тут в голове Шталь всплыл список вопросов, составленных для внутреннего расследования, и она, будучи все еще под впечатлением от лицезрения собственного черепа, схватилась за первый попавшийся. - Кстати, мы нигде раньше не встречались? Лицо у вас очень знакомое?

- Да вроде нет, - Марат пожал плечами, - хотя в первый момент и мне показалось, что я вас где-то видел. Да нет, вряд ли.

- Может, в Крыму? Вы там бывали?

Крохотная пауза.

- Насколько мне известно, нет.

По-моему, сейчас ты соврал, Марат Давидович. Значит, все-таки показалось... Значит, похоже, и ты меня видел прежде. По меньшей мере, несколько из вас видели меня прежде - и все вы из первого поколения.

Где, черт возьми, вы все могли меня видеть?! Я никогда не была в Веселом. А в июле две тысячи третьего надолго загремела в больницу с тяжелой черепно-мозговой травмой. Сначала в ялтинскую, потом - в волжанскую. Так что, извините, была очень занята.

- Ладно, видимо, я ошиблась, - Эша нервно обвела комнату взглядом, выбирая, с какой ее части начать уборку, и тут Марат вдруг широко улыбнулся.

- Да не бойтесь вы их! Зеркала очень чувствительны к человеческим эмоциям, они очень ранимы и восприимчивы, совсем как маленькие дети. Какими бы они ни были, никогда их не бойтесь и никогда не подходите к ним с мрачным или злым лицом. Улыбайтесь им, мой вам совет. Я не просто так это говорю. Всегда улыбайтесь зеркалам, в которые заглядываете. Улыбайтесь. Рано или поздно, на это клюют любые зеркала.

- Вы очень умный человек, - уважительно заметила Эша.

- А я знаю, - сказал Марат.

Она постучала в дверь еще раз, но та так и осталась неподвижной, и из-за нее не раздалось ни звука. Эша сверилась со списком, удрученно вздохнула, отвернулась от двери, но тут же развернулась обратно - любопытство было слишком сильно. К тому же, разве не предпочла бы она попасть в эту комнату в отсутствие ее хозяина.

Только мало ли, какие там вещи? И вдруг им это не понравится? Иные вещи в этом месте могут быть пострашнее здоровенной сторожевой собаки.

Эша нажала на ручку, и дверь приветливо качнулась внутрь. Обрадованная, Шталь распахнула ее, и тут ей навстречу выпрыгнуло нечто огромное, ужасное и развевающееся с блестящим здоровенным топором и рявкнуло:

- Ха-а-а!

Шталь заверещала и, дернувшись назад, плюхнулась на пол, самую малость промахнувшись в ведро с водой. Нечто ужасное, ухмыляясь, встало в дверном проеме, закинуло топор на плечо и участливо протянуло свободную руку.

- Ну ты и придурок! - выдохнула Эша, хватаясь за руку и принимая вертикальное положение.

- Я придурок с большим топором, - уточнил Михаил, сбрасывая с плеч плащ.

- Это меняет дело, - согласилась Эша, с трудом выдергивая свою руку. - Если у тебя все, то, пожалуй, теперь я могу пойти домой и там, в спокойной и безопасной обстановке, упасть в обморок.

- Да ладно, не так уж и страшно было! - снисходительно сказал Михаил, пропустил ее в кабинет, рывком втянул следом за ней тележку и закрыл дверь. Эша сделала пару шагов, оглядываясь, и у нее вырвалось:

- Вот это да!

Если в кабинете Марата зеркал было не так уж и много, то кабинет Михаила был переполнен его собеседниками. Всюду, куда только мог упасть шталевский взор, находились колющие и режущие предметы. Они висели на стенах, они лежали на многочисленных столах, стояли в углах, а кое-какие свисали и с потолка, многообразием своего ассортимента подтверждая то, что оружием может стать практически любой предмет. Мечи соседствовали с секаторами, кинжалы - с вилками, боевые топоры - с острыми рожками для обуви, и в целом кабинет Михаила представлял собой помесь музейного хранилища с очень запущенной кладовкой. Все это было художественно украшено паутиной, пылью и табачным пеплом. Паутина вяло колыхалась, а мусор задумчиво перемещался в различных направлениях, подчиняясь ветерку из раскрытого окна, овевавшему собрание водительских собеседников.