Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

Она бросилась к лестнице, а призыв арестантов был уже совсем далеко, где-то в районе четвертого этажа, одновременно стремительно смещаясь влево. Эша запрыгала по ступенькам, путаясь в халате, и по дороге сбила с ног задумавшегося Шофера, который гневно завопил уже откуда-то снизу:

- Зачем ты меня уронила?!! Шталь!

Эша добежала до площадки четвертого этажа. Кажется, там тоже кто-то был, но она их не заметила, сосредоточенная только на призыве, а тот уверенно удалялся в конец коридора, и она кинулась следом, на бегу пытаясь ощутить не только вещи, но и само хранилище.

Что тебе надо?! Отстань от меня! Я тебя не знаю! Запрещено! Запрещено!

Новое ощущение. Незнакомое. Кто-то очень сердитый.

На правой стене неожиданно появилась дверь. Едва намеченная, дрожащая, словно марево, с изящной серебристой ручкой. Дверь, подрагивая, летела по ровной поверхности, то подпрыгивая к потолку, то сползая почти к самому полу, переламываясь на плинтусе, словно кто-то бежал впереди Шталь, отчаянно размахивая включенным кинопроектором. От двери исходили отчетливые, предельно негативные эмоции.

Назад! Запрещено! Запрещено!

- Я хочу войти! - рявкнула Шталь, напугав выглянувшего из кабинета Тимку-Фантаста. - Впусти меня!

Запрещено!

Призрачная дверь доехала до конца коридора и по диагонали устремилась было к потолку, но Эша, мысленно накрепко вцепившись в удирающее хранилище, прыгнула вперед, прямо в эту улетающую дверь, совершенно не думая о том, что, скорее всего, сейчас просто разобьет себе голову о стену.

Я хочу войти!

Что-то словно треснуло внутри ее напряженного организма, а в следующую секунду Шталь провалилась в пустоту. Полетела кувырком, чувствительно стукнулась боком о что-то твердое, после чего с размаху рухнула на какой-то мягкий, плюшевый предмет, который непонятным образом тут же стал медленно вращаться. Руки и ноги, на предмете не поместившиеся, повисли в воздухе. Сразу же стало очень тихо.

Застонав, Эша приподняла голову, в которой кружилась развеселая карусель, увидела, на чем лежит, и с воплем ужаса слетела на пол. Принявшее ее в свои объятия зеленое кресло еще раз мягко провернулось вокруг себя и приглашающе застыло.

Не хочешь ли присесть, дитя? Не хочешь ли отдохнуть? Успокоиться? Я умею успокаивать. О, я славно умею успокаивать. Навечно.

Шталь отпрыгнула подальше и тут же присела, уворачиваясь от тяжелого баскетбольного мяча, полетевшего точно ей в голову. Мяч стукнул о пол метрах в пяти от нее и остался лежать, хищно покачиваясь из стороны в сторону и словно примериваясь для нового прыжка. Тем временем что-то обернулось вокруг ее ноги, несильно, но вполне ощутимо сдавив шталевскую конечность, и Эша поспешно сдернула с себя подкравшийся узорчатый шелковый шарф и отшвырнула его подальше, после чего отступила на кажущееся безопасным место, относительно свободное от вещей.

Молодец, Шталь! Залезла прямиком в осиное гнездо!

Хранилище оказалось внушительных размеров - величиной, наверное, с пол-этажа - и было сплошь заставлено и увешано самыми разнообразными вещами. Здесь стояла даже какая-то машина, наглухо закрытая чехлом. Многие вещи были плотно укутаны в покрывала, и под тканью даже нельзя было разобрать очертания того, что она скрывала. Возле одной из стен была аккуратно сложена целая горка ковровых рулонов, туго перетянутых веревками - оказывается, и Ковроведы умели создавать опасных собеседников. В большом угловом шкафу за прозрачной дверцей сидели куклы и плюшевые игрушки, кажущиеся совершенно безобидными. Несколько статуй, выглядевших куда как более недобро, чем злополучный мраморный сатир из холла. Внушительный железный ящик, судя по ощущениям, доверху забитый нехорошими собеседниками Михаила. Несколько люстр и бра, мебель, множество коробок с ярлыками. А вон и ее зонт - мирно висит на стене.

Эша нерешительно переступила с ноги на ногу и почти жалобно оглянулась на закрытую дверь, которая сейчас казалась вполне реальной. Ощущения исходили из всех уголков хранилища - приглушенные, неразборчивые. Казалось, вещи присматриваются к ней, прежде чем начать что-то делать, и Эше подумалось, что очень скоро они наверняка начнут что-то делать. Ейщаров знал, как вести себя в хранилище, она - нет. Нужно действовать быстро. Призвавшие ее вещи вот-вот поймут, что она обманула их и вовсе не собирается давать им никакой свободы. Остальные вещи просто захотят заняться тем, чем занимались с тех пор, как встретили своих Говорящих.