Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Э-э... - мелированный потрясенно вытаращил глаза на окутанное лиловым пламенем приплюснутое существо с квадратной лязгающей пастью и начал заикаться, - замечательная итальянская плита, элегантный черный цвет, электророзжиг, гриль, вертел, многофункциональность, принудительная конвекция, программирующее устройство... она остановилась, она тоже остановилась!

Братья Зеленцовы немедленно изъявили желание приобрести описанную плиту и даже принялись торговаться друг с другом. Эша замахала на продавца пистолетом, вызвав этим на его лице многочисленные вспышки испуга.

- Давай дальше! - она не сводила глаз с бывшей плиты, которая тоже начала "прислушиваться". - Знаешь что, вообще валяй все, что знаешь!

- Но я не все... и не везде...

- Вещай, перед тобой покупатели! Где эта твоя Света?! Брось бумажки, иди сюда и рассказывай про люстры! И про все, что тут знаешь! Живо! Эти люди пришли вас спасти, думаю, они стоят того, чтобы немного потрепать языком бесплатно! Давайте мне информацию, тычьте пальцами, дальше я сама разберусь!

Перепуганные продавцы с готовностью вывалили на нее такой поток технических характеристик, приправленных восхвалениями и личными примерами использования и впечатлений, что Шталь на мгновение захлебнулась в нем, почувствовав себя так, словно сама начала распадаться на бесчисленные плиты, люстры, пылесосы и стиральные машинки. Расколовший телефонную витрину стенной мыс дрогнул и с громким хрустом очень медленно начал втягиваться обратно.

Кажется, из носа снова пошла кровь, но сейчас Шталь это мало волновало. Гораздо больше беспокоила дикая головная боль, кроме того, голову начало странно распирать, словно перекачанный воздухом шарик, и Эша не на шутку испугалась, что мозг вот-вот полезет у нее из ушей. Говорящих, стоявших рядом, уже не хватало, да и силы у них кончались. Она видела, что Ейщаров и Оружейник шатаются словно пьяные, а Слава уже давно сидит на столешнице, выпустив автомат и уронив голову в ладони. Игорь, привалившийся к одному из Зеленцовых, вдруг сполз по нему на пол, часто хватая воздух бледными губами. Его кровотечение, усилившееся с тех пор, как он отдал Шоферу свое кольцо, стало еще более интенсивным, и Эша с трудом заставила себя отпустить его, сосредоточившись на остальных. Сейчас она сама вела себя, как вампир, но ничего нельзя было поделать. Ей нужны были их силы, но их было мало для такой толпы сумасшедших - слишком мало, внушение шло медленно, и наступление, хоть и сильно затормозившееся, продолжалось. Вести же боевые действия сейчас в состоянии были только Зеленцовы, встревожено вертевшие головами по сторонам.

Стиральная машинка, плита, еще плита, холодильник, кондиционер, вентилятор, люстра, еще люстра. Перед глазами у нее все поплыло и, не выдержав, Шталь осела в слегка поредевший туман. Прямо ей под ноги с потолка свалился вернувшийся в свою привычную форму серебристо-голубой фен, на который за секунду до того призрачным голосом предъявил права Гарик, уже находившийся в полубессознательном состоянии. Мелированный молодой человек, у которого ужас уже почти полностью сменился азартом, отважно подхватил фен, тыча им в сторону очередного преображенного демонстрационного образца, продолжая вовсю работать языком, и на секунду Шталь ощутила кровожадное желание прострелить ему голову. Кто-то приподнял ее с пола, стало немного легче, и Эша, запрокинув голову, наткнулась взглядом на лицо Ейщарова.

- Уйдите, - пролепетала она, - вам нельзя быть так близко.

И тут Шталь ощутила других Говорящих - Скульптора, Гену, оставшихся внизу и, не выдержав, потянулась к ним - и дотянулась, и почувствовала ответ, словно поддержавшую дружескую руку. Секундой позже она ощутила оставшегося перед дверями Глеба, а потом...

Но нет, это было невозможно, ведь все остальные остались в офисе. Иным запретили, иным было что терять, иным было просто страшно. Все остались там - с родственниками, собеседниками и с мучительным ожиданием дальнейшего развития событий... Может, у нее уже начались галлюцинации?

Нет, это не были галлюцинациями. Они были здесь - все они были здесь, стояли на улице, каким-то образом пройдя сквозь оцепление - стояли перед зданием и смотрели на него. Она чувствовала их. Они все пришли.

Туман рассеялся, и руки Ейщарова, поддерживавшие ее, уже были не нужны, хотя Шталь предпочла бы их оставить. Головная боль растаяла, как растаял стелившийся по залу дым, обнажив искореженный пол, змеиное шевеление проводов и скрытых до сей поры чудовищ, и Эша вскочила, обрушив и на технических существ, и на само здание все, что только что получила.