Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Не сомневаюсь, вам не нравится то, что я сказал, - Ковровед подбоченился, - но бросаться на поиски - безумие! Нужно уезжать!

- Уезжать нельзя, - спокойно возразил Ейщаров. - За городом нас ждут. Нелюди или помощники Лжеца...

- Ты не знаешь этого точно!..

- ...и они только и дожидаются, когда мы побежим. В городе у нас есть возможность защититься, за городом ее не будет! И я не считаю этот город потерянным!

- Я тоже! - рявкнул Оружейник и в подтверждении своих слов рассек воздух ножом, отчего стоявший рядом Фантаст испуганно пригнулся. - Найдем вещичку - и изничтожим! А ты можешь делать что хочешь!

- Вот именно! - добавил Костя. Ковровед побледнел еще больше и обвел всех жалобным взглядом, ища поддержки. Что бы не хотел делать Ковровед - он явно не хотел это делать в одиночку. Его взгляд наткнулся на Лизу-Оригами, но даже дочка Полиглота, вряд ли понимавшая, о чем идет речь, смотрела на него неприязненно. Валера передернул плечами и взглянул на Ейщарова исподлобья.

- Это они сейчас свое мнение высказывали? Или твое?

Эша не поняла, что имел в виду Валера, но это явно было величайшим оскорблением. Непроницаемость слетела с лица Олега Георгиевича и он вскочил, двинув столом, отчего Вадик, издав испуганный возглас, вместе со стулом кувыркнулся на пол. В глазах Оружейника мгновенно растекся сизый огонь, и он ринулся вперед, волоча за собой вцепившихся в него Фантаста и старшего Техника. Валера, ахнув, метнулся в угол, и в то же мгновение Олег Георгиевич рявкнул:

- Прекратить!

Михаил остановился, бешено раздувая ноздри и не сводя с Ковроведа горящих глаз. Совершенно некстати Эша вдруг узрела мечту тяжелого ножа в его руке. Нож мечтал быть стрелой - легкой оперенной стрелой, острой и изящной, которая будет в полете преодолевать огромные пространства и пронзать собой все что угодно. Впрочем, нож этот и так мог пронзить все, что пожелает его хозяин. В данный же момент тот явно желал пронзить специалиста по коврам и покрытиям, причем сделать это не один раз.

- Я не хотел никого оскорбить, - сказал из угла Валера - уже оправдывающимся тоном. - Я... Я просто высказал свое мнение. Каждый может высказать свое мнение!

- Никто не запрещает тебе высказывать свое мнение, - неожиданно спокойным тоном произнес Ейщаров. - Равно как и делать то, что ты считаешь нужным, если это не граничит с идиотизмом. Бежать из города - это самоубийство. А ты ведь не идиот, Валера? И на тот свет тебе вряд ли охота, судя по твоему мнению.

Ковровед молча отвернулся и начал подниматься по ступенькам, далеко обойдя все еще удерживаемого Компьютерщиками Севу. Вадик принял вертикальное положение, поставил опрокинутый стул, отряхнул свой тыл и шляпу, после чего вкрадчиво сообщил:

- Ну, я думаю, мне лучше уйти.

Никто не обратил внимания на его слова, только Ейщаров кивнул, качнула вяло ладонью Шталь, да Костя-Шофер рассеянно сказал:

- Ну, давай.

Вадик еще раз взглянул на лестницу, точно пытался отыскать на ступенях следы убежавшей Катюши, вздохнул и побрел к выходу. Таможенник уже открыл перед ним дверь, когда Вадик остановился, вновь оглядел свои пальцы, повернул голову и, сдвинув шляпу на нос, задумчиво почесал затылок.

- Что-то еще? - спросил Ейщаров с легким холодком в голосе.

- Ты не похож на человека, который что-нибудь забывает - даже невзирая на обстоятельства. И на доверчивого человека ты тоже не похож, - произнес Вадик с явной неохотой. - Но наша беседа окончена, и я ухожу, а ты так и не надел на меня ни одной вашей побрякушки. Не поднес ко мне ни единой из ваших занятных вещиц, как обычно.

- Это верно, - сказал Олег Георгиевич. - Ты очень наблюдателен. А теперь катись.

Вадик криво улыбнулся, взглянул на свою ладонь и сжал тонкие изящные пальцы в кулак.

- Я попытаюсь узнать, ждут ли наши за городом. Это все, что я могу сделать.

Он пристально посмотрел в лицо Ейщарову и выскользнул в приоткрытую дверь, которая с мягким стуком закрылась за ним. Ейщаров отвернулся, и Эша тотчас открыла рот, но Олег Георгиевич, как обычно, ее опередил.

- Работать, Эша, работать, не стойте столбом.

- Надеюсь, вы имеете в виду настоящую работу? - сурово вопросила Шталь, покосившись на Зеркальщика, который, сгорбившись, словно старик, сидел на диване, рассеянно глядя на дымные сердечки, вырастающие из кончика его тлеющей сигареты. - Надеюсь, вы не имеете в виду очередное мытье полов?

- Помогите Севе, может, по ходу, еще до чего-нибудь додумаетесь, - Ейщаров слабо усмехнулся, и смешок ей показался фальшивым. - Хотя, конечно, сантехнику не мешало бы помыть.