Екатерина Лесина - Адаптация

Пускай. Лишь бы довез. К Омеге сигнал не имел никакого отношения. Он пришел сутки назад, выплюнув координаты и код, заставивший Януса доложить о координатах и признаться в собственной невозможности засечь точку отправки.

Послание из ниоткуда вполне могло оказаться обманкой. И Янус не скрывал, что вероятнее всего так и есть. Хотя и не возражал против проверки.

Янус никогда не возражал.

- Если это Ева, - Адам кричал в микрофон гермошлема. - Она ведь не будет прежней, верно?

- Я не уверен, что Ева способна измениться.

Земля уходила вниз. Серовато-желтая, в широких зеленых лентах, она больше не походила на одеяло. И если способна изменится земля, то стоит ли ждать постоянства от Евы.

Адам не знал.

Но очень хотел увидеть сестру. Он соскучился по ее безумию.

Эпилог.

Сознание вернула вода, льющаяся на лицо. Глеб глотал, но воды было много и он начал захлебываться, попытался вывернуться и понял, что жив.

- Вставай, - приказал дроид и сам же поднял, как щенка за шкирку. - И двигай.

Куда? А не важно. Не на каруселях кататься. В руке дроида пистолет, значит, расстреливать будет. Поставит к стеночке и как в сказке: пиф-паф...

Только не понятно, зачем вести. Мог бы и на месте грохнуть.

В коридоре Глеб не выдержал. Подняв связанные руки, он заорал:

- Ну, давай, стреляй! Или мне лицом к стеночке повернуться? К которой? К этой? К той? Выбирай!

- Иди.

- А здесь тебе что не по нраву?

- Иди.

Дуло ткнулось в поясницу, и Глеб подчинился.

А может и хорошо, что не в бункере. На солнышко посмотреть получится, чтобы если уж помирать, то с душой. На травку там упасть, к земле прильнуть устами...

Под ботинками хрустело стекло. Просверкивали на асфальте гильзы. Кое-где виднелись и кровяные лужи, стянутые коркой мороза.

Рассвет был некрасивым. Серо-лиловое небо зияло проплешинами облаков, и рыжий шар солнца сел на рифы крыш. Изо рта вырывались клубы пара. Ссадины жгло морозом.

Дроиду, небось, тоже не сладко. Чего он тянет-то?

- А тебя крепко поцарапало-то, - сказал Глеб, чтобы как-то развеять мрачные предчувствия.

- До свадьбы заживет.

- И кому руку с сердцем предложишь? Ах да, забыл, вариантов немного... тили-тили-тесто, жених и невеста.

Приклад ударил в колено, подсекая. Глеб упал, прикрыв голову, и когда хрустнули ребра, закусил губу. Не станет он кричать.

Гордо умрет. С достоинством. Как человек.

Умереть не дали. И бить прекратили. Тод, дождавшись, когда Глеб поднимется, вежливо попросил:

- Помолчи, пожалуйста. У меня в последнее время с нервами не все ладно.

За линией внутренней стены поселок был прежним. И здание, провалившееся было, поднялось, и ветряк шелестел, расчесывая ветру косы. Гуляли жители по прочерченным дорожкам муравьиных троп.

- Вещи там? - поинтересовался Тод, когда поравнялись с гостевым домом.

- Там.

- Тогда туда и двигай.

Глеб двинул. А потом, уже с рюкзачком, двинул к воротам. Происходящее вызывало все больше вопросов, но Глеб благоразумно держал их при себе. Больные ребра способствовали усвоению материала.

Охрана ворот с прежним безразличием пропустила и Глеба, и Тода. Девчушка в шлеме, похожая на Киру до того, что захотелось взвыть, пожелала:

- Хорошего пути!

- Спасибо, - ответил Глеб.

Болото начиналось серо-седой равниной, укутанной в туман и снег, который, оказывается, шел ночью. Наверное, стаял в поселке, а за пределами его лежал дырявой шалью.

У тетки такая была... тетка еще считала, что шаль оренбургская, берегла, жалела и в гроб просила положить. А Глеб не положил. Он уже не помнил, почему. Наверное, была причина.

- Держись тропы. И шагай веселей. Через полчаса я активирую мины, - сказал Тод, кинув под ноги черный прямоугольник размером с ладонь. - На трекере зона высадки. Выйдешь к отметке - выживешь.

Это в каком смысле? Расстрел отменяется? Палач выдохся или вдруг проникся любовью к ближнему своему? Нечестно так обламывать. Глеб уже и речь подготовил.

Быть или не быть. Жить или не жить...

Или в спину шмальнет? При попытке к побегу. Садист несчастный, сначала даст надежду, а потом отберет. Ну да, он же теперь правая рука бога.

И левая пятка дьявола.

Ремни разрезал одним движением и нож Глебу подал, вежливо, рукояткой вперед.

- Никуда я не пойду! - сказал Глеб. Хватит с него игр, надоели. - Хочешь стрелять - стреляй так. А бегать от тебя... я не заяц, чтобы бегать.

Дроид очень спокойно ответил:

- У меня нет желания убивать тебя.

- Охренеть. А знаешь, я тут уже настроился... на героическую гибель.