Дин Кунц - Видение

— Я не безнадежная идиотка, — тихо сказала она. — Я не буду стоять у тебя на дороге.

Он посмотрел на нее и ничего не сказал.

— Ну, а если у меня будет видение, очень важное, а я буду находиться там, наверху? Как я смогу тебя предупредить, что должно случиться?

— Я буду у подножия лестницы, всего в шестидесяти футах от тебя. Если в этом будет необходимость, ты легко спустишься сюда.

— Я не знаю...

— Или делай то, что я сказал, и поднимайся на смотровую площадку, или, помоги мне Бог, я ударю тебя, легко, как только я смогу, но достаточно сильно, чтобы выкинуть тебя отсюда. Я засуну тебя в «мерседес» и брошу всю эту затею ко всем чертям.

— Ты не сделаешь этого.

— Не сделаю?

Она знала, что он не бросается пустыми угрозами.

— Я сделаю это, потому что я люблю тебя, — сказал он. — И я не хочу, чтобы тебя убили.

— А я не хочу, чтобы тебя убили, — возразила она.

— Хорошо. Тогда послушай меня. У нас останется больший шанс, что мы выживем, если ты не останешься здесь и не будешь отвлекать меня, когда начнется стрельба.

Внутри нее боролись противоположные эмоции.

— А ты убьешь его?

— Если он вынудит меня.

— Делай это, не колеблясь, — сказала она. — Не оставляй ему ни одного шанса. Он слишком умен. Стреляй в него сразу же, как только его увидишь.

— Полиция может с этим не согласиться.

— К черту полицию.

— Мэри, ты поднимешься наверх или нет? У нас уже нет времени. Или ты поднимаешься, или я вытащу тебя отсюда. Все зависит от твоего решения, но принять его ты должна очень быстро.

Частично потому, что она увидела проблеск истины в его аргументах, а частично потому, что у нее не было другого выбора, она сказала:

— Хорошо.

Они быстро подошли к лестнице. У ее подножия, положив ей руки на плечи, он поцеловал ее.

— Когда поднимешься наверх, не стой на открытом месте, разглядывая панораму. Даже в такой темноте кто-нибудь снизу сможет тебя заметить. Если убийца увидит тебя, он не пойдет сюда. Он вернется назад. Ты сказала, что рано или поздно нам придется с ним столкнуться. Так вот, раз это неизбежно, лучше покончить с этим сегодня.

— У кого будет фонарь? — спросила она.

— У тебя.

— А ты... останешься тут в темноте... один на один с ним?

— Если я зажгу фонарь, увидев его, — сказал Макс, — я превращу себя в удобную мишень. Кроме того, если он не в курсе, что я поджидаю его, он не пойдет в абсолютно темное здание и не рискнет передвигаться по нему без фонаря. И тогда я засеку его раньше по свету его фонаря.

Она снова поцеловала его и, повернувшись, побежала вверх по лестнице.

Наверху она погасила фонарь и мгновение молча стояла на сильном ветру, наблюдая за парадом яхт в заливе. Затем она, последовав совету Макса, села спиной к стене перегородки, окружавшей смотровую площадку.

Темнота. Какие-то огни. Но мало.

Опять одна. Абсолютно одна.

Нет. Не одна. Откуда пришла подобная мысль? Макс ведь был рядом.

Ветер прорвался сквозь перегородку, завывая человеческим голосом.

Она поежилась в своем замшевом пальто и пожалела, что на ней не было шерстяного свитера.

Скоро начнется дождь. Он уже чувствовался в воздухе.

Она нажала на кнопочку на своих ручных часах, и цифры загорелись в темноте кроваво-красным цветом.

Глаза.

Внезапно она вспомнила блестящие красноватые глаза, которые она видела в домике Бертона Митчелла. Она не могла вспомнить, какое лицо соответствовало этим глазам, — только глаза... и звук крыльев... и ощущение, что эти крылья покрыли ее всю... и эти глаза, дикие, нечеловеческие...

Также она вспомнила кое-что еще — негромкий голос где-то в глубине ее памяти, шепчущий, но настойчивый:

«Я демон и вампир. Мне нравится вкус крови».

Кто-то сказал ей эти слова в домике Митчелла тогда, двадцать четыре года назад.

Кто? Бертон Митчелл? А кто еще мог быть?

Хоть она и пыталась использовать свой психический талант, чтобы совместить эти живые воспоминания с ясновидением, она не могла сколь-нибудь значительно прояснить эти смутные, туманные образы, которые зловеще пульсировали в ее мозгу. Мистическое лицо разговаривавшего с ней тогда создания так и оставалось неопознанным.

Но этот внутренний голос звучал все настойчивее. Иногда он оглушал ее, заставляя ее заткнуть уши, а иногда опускался до еле различимого шепота. Слова произносились быстрее, еще быстрее, еще и еще.

«Я демон и вампир. Мне нравится вкус крови. Я демон и вампир. Мне нравится вкус крови»...