Виктория Борисова - Запретный сад

– Сука! Тварь! Как ты смела трогать мои вещи?

«Боже мой. Откуда он знает?» – пронеслось у Лизы в голове.

– Какие вещи, Боря? О чем ты говоришь?

Лиза подняла брови, старательно изображая искреннее удивление, но получилось у нее плохо. Она и сама это понимала, но все еще продолжала притворяться, словно на что-то надеясь.

– Что ты знаешь? Что ты знаешь, говори!

Он схватил ее за плечи и потряс, словно тряпичную куклу. Лиза почувствовала, что ноги ее не касаются пола и его сильные, безжалостные руки держат ее, как стальные клещи…

Но даже не это напугало ее больше всего. Лицо Бориса изменилось так разительно и страшно, что Лиза даже зажмурилась на мгновение, не поверив своим глазам. Вместо образованного, безупречно воспитанного, интеллигентного человека она видела перед собой взбесившегося зверя! В его глазах полыхало безумие, на лбу вздулись толстые жгуты синих вен, в уголках губ пузырилась слюна, и рот как-то странно кривился…

В этот миг за окном пронзительно и громко каркнула ворона. Даже Борис вздрогнул от неожиданности, хватка на миг ослабла – и девушка тут же воспользовалась этим. Она рванулась что есть сил и выскользнула, словно уж, оставив в его руках только свитер.

Этой секунды оказалось достаточно. Лиза упала на четвереньки, охнула от боли в ушибленном колене, но тут же поднялась на ноги и бросилась бежать. Путь к выходу ей был закрыт, и она кинулась к лестнице, ведущей на второй этаж. Конечно, это было очень глупо, и даже сейчас какой-то частью рассудка Лиза понимала, что бежать ей некуда, она в ловушке, и все равно бежала. Так бежит напуганный зверь, спасая свою жизнь в последнем и безнадежном усилии, так человек, которому снится кошмарный сон, бежит от преследователей, чтобы потом, проснувшись, с радостью убедиться, что ему ничего не грозит.

А ее кошмар превратился в реальность, и проснуться уже не получится.

Вверх, вверх по ступенькам… Лиза оступилась и чуть не упала, но в последний момент сумела удержаться на ногах. Сзади она слышала шаги Бориса, его дыхание, чувствовала его запах… Поднявшись по лестнице, она кинулась бежать по коридору, хотя и знала, что впереди – только маленькая ванная комната, а дальше – глухая стена.

Лиза рванула на себя дверь ванной и вбежала в теплое, чуть влажное пространство, где еще пахло шампунем и кокосовым гелем для душа. Она поспешно захлопнула за собой дверь и навалилась на нее всем телом.

И вовремя. В следующий миг снаружи послышался тяжелый глухой удар.

– Открывай! Открывай сейчас же, а то хуже будет!

Лиза без сил опустилась на пол. Вот он, момент истины, когда вся жизнь как будто сошлась в одну точку! Не зря Светлана Карловна пыталась ее предупредить – хотя бы во сне… И сказка о Синей Бороде оказалась не просто страшилкой для детей, а грозным напоминанием! Только сейчас разрозненные осколки соединились в цельную картину и пришло понимание и ясность.

Но – поздно, слишком поздно.

Как и несчастная жена Синей Бороды, она проникла в его тайну, узнала о страшной судьбе предшественниц, и расплата неминуема…

Почти против воли на память пришли слова из старой сказки: « Сестрица, сестрица, поднимись на башню, посмотри – не скачут ли там наши братья?» – «Нет, это пыль на дороге… Стадо баранов идет».

Но там, в сказке, все заканчивается хорошо, а здесь она совсем одна. От взбесившегося зверя, в которого превратился Борис, ее отделяет лишь тонкая дверь, и никто на свете не торопится к ней на помощь! Еще немного – и дверь не устоит перед его напором, и что с ней будет тогда – лучше не думать…

А снаружи раздаются новые и новые тяжелые удары. Они следовали один за другим, все чаще, чаще… Как будто сумасшедший барабанщик колотит. Девушка сжалась в комочек, закрыла глаза, обеими руками заткнула уши… Она вдруг уловила в череде ударов мелодию бешеного танца, который слышала на диске с голыми дикарями. Как давно это было… Сейчас ей очень захотелось снова уйти туда, в заповедный сад. Пусть тело заперто – душа свободна!

Дверь трещит и вот-вот слетит с петель, но усилием воли Лиза заставила себя думать о другом. В ушах зазвучал четкий, быстрый барабанный ритм, перед глазами появился клубящийся черный вихрь… Последним, отчаянным усилием она рванулась туда – и тут же услышала, как ветер засвистел в ушах.

Агапов стоял посреди ванной комнаты (или, как теперь принято говорить, аквазоны) и озирался по сторонам в крайнем недоумении. Секунду назад он ворвался сюда, сломав хлипкую задвижку на двери, а теперь чувствовал себя просто глупо.