Нэнси Холдер - Антология «Дракула»

Но если причина всего этого лишь заболевание, то почему же я оказался во власти непристойных фантазий? Какой магической силой обладает граф, если способен держать меня в рабстве? С каждым днем мне становится все труднее воскрешать в памяти его образ, поскольку запретные откровения ночи все дальше уводят меня от реальности. И все же его сущность находится здесь, в библиотеке, ею пропитана каждая страница его бесценной коллекции. Возможно, это я болен. Я боюсь того, что мои чувства обострились до предела и мой рассудок может помутиться, проиграв в борьбе с этой новой силой.

За последние шесть недель я много потерял в своих объемах: я всегда был стройным и подтянутым, но этот худой костлявый человек, отражение которого я каждый день вижу в зеркале, никак не может быть мною — он похож на какого-то престарелого больного родственника. Днем я шатаюсь по замку, словно связка выбеленных досок, я совершенно обессилел, теперь я полноценно живу только ночами. Купаясь в отсветах радушной зимней луны, мое тело обретает былую силу, мой дух переполняется болезненной мощью, и я снова живу.

Я должен попытаться уйти отсюда.

Из дневника Джонатана Харкера, 18 декабря…

Наконец вернулся граф. И его появление подействовало на обитателей замка словно глоток свежего воздуха. Я не знаю, когда он приехал, поскольку из окон моей спальни не видна дорога, ведущая к замку. Вчера вечером он спустился к ужину, и я не припомню, чтобы он когда-нибудь бывал в столь превосходном расположении духа. Усталость и меланхолия оставили его, он выглядит совершенно здоровым, как будто даже стал выше ростом. Осушив кубок крепкого вина, он рассказал, какие захватывающие приключения пришлось ему пережить за время длительного путешествия, но теперь он снова вернулся в свой фамильный замок и намерен изучить мой отчет о проделанном.

Он настоял на том, чтобы мы, не откладывая, вместе закончили работу в библиотеке. Я очень устал — действительно в конце трапезы я даже попросил Клава помочь мне подняться и выйти из-за стола, — но вынужден был согласиться на его требования, успокаивая себя тем, что осталось разобрать всего лишь небольшую стопку книг.

Вскоре мы уже сидели в просторной библиотеке, уютно расположившись перед пышущим жаром камином, а рядом па столике стоял графин со сливовицей, предусмотрительно принесенный Клавом.

Оглядев внимательно дорожную одежду графа, я наконец осознал случившееся. Новехонький непромокаемый плащ перекинут через спинку стула, куда он, должно быть, повесил его по возвращении. Под стулом лежат совершенно новые сапоги. Как только я увидел, что подошвы их совершенно чисты, я тут же понял, что граф никуда не уезжал, что все эти долгие шесть месяцев он провел здесь, в замке, вместе со мной. Теперь я был уверен: все то, что я видел и делал, мне отнюдь не привиделось. В полной тишине мы сидели в больших уютных креслах, расположенных друг напротив друга, покачивали в руках бокалы, и я нервно обдумывал ситуацию.

— Я не мог приблизиться к вам, Джонатан, — объяснил он, угадывая мои мысли настолько точно, как этимолог одним верным движением руки пришпиливает осу. — Вы были слишком англичанин, слишком христианин, вас буквально переполняла религиозная банальность; ваша аура надменности и гордыни была непреодолима. Я видел молитвенник у вашей кровати, крест на шее, изображение этой вашей Святой Девы в вашем медальоне. Я знал, что пожертвовать вами будет проще после того, как вы полностью завершите возложенное на вас дело. — Он пристально вглядывался мне в лицо. — Высосать вашу кровь и выбросить обескровленное тело за высокие зубчатые стены на растерзание волкам. Но, — продолжал он, глубоко вздыхая, — мне действительно нужен человек, способный присматривать за моей уникальной библиотекой. В Лондоне я без труда найду агентов, которые возьмут на себя заботы о других моих делах, но библиотеке необходим хранитель. Клав, увы, еще тот лингвист! А хранитель столь раритетной коллекции должен знать языки и обладать незаурядным интеллектом. Поэтому я дал вам возможность обнаружить меня и тем самым помочь вам раскрыться и узнать самого себя. В этом и состояло главное предназначение библиотеки. — Он обвел рукой книжные полки. — Библиотека помогла вам все понять. Понимаете, книжные страницы пропитаны ядом и только тепло человеческой руки способно пробудить их. Чернила проникли через кожу и вызвали к жизни вашу внутреннюю сущность. Вот почему Клав всегда заходит в библиотеку в перчатках. А кроме него, вы единственный здесь живой человек.