Владимир Гриньков: Таящийся ужас 3

— Ну и молодец! — Я сменил строгий тон на жизнерадостный. — Что там дядя Леша с тетей Таней — приехали?

— Нет еще.

— Что же такое? По времени пора бы им прибыть.

— Может, поезд опаздывает? Ты бы позвонил на вокзал, узнал в справочной.

— Да ладно, все равно они от этого раньше не появятся.

— Эдик, ты хоть сегодня приедешь раньше? Неудобно перед дядей Лешей. Приедут они с дороги, а тебя и к полуночи не будет.

— Не знаю, у меня сегодня много работы.

— Ну что можно делать на работе ночью? Я начинаю опасаться за незапятнанность твоего морального облика.

— Нет-нет, — запротестовал я. — У меня сегодня вечером очень важная работа — я парюсь в сауне.

— И это ты называешь работой?! — возмутилась Светка. — Да с каких пор это стало считаться общественно полезным трудом?

— Это, как правило, отдых, — согласился я. — Но когда в сауне устраиваешь встречу с городским мэром для решения некоторых вопросов — это уже работа.

— Ты знаешь, как это называется?

— Знаю, — подтвердил я. — Нормальные рабочие отношения. Так ты позвони мне, как только дядя Леша приедет. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнула Светка.

— Ну все, пока. Привет волейболисту, — и я положил трубку.

Вострецов все-таки успел до приезда поляков: вкатился в комнату словно мячик и, рухнув в кресло, рванул на груди рубаху.

— Ну и жара! — прохрипел он, поводя по сторонам белесыми глазами.

Я достал из холодильника бутылочку пепси-колы и, наполнив стакан, протянул его Вострецову.

— Ну и противная штука, — поморщился Вострецов, осушив стакан. — Слушай, почему бы нам с тобой не организовать выпуск русского кваса в жестяных банках — знаешь, как пиво западногерманское?

— Организуем, — пообещал я. — Сан Саныч, не томи, рассказывай.

— А что рассказывать? Колхозный голова согласился — отдадут они нам в аренду эту ферму и имение на тех условиях, которые мы им предлагаем.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул я. — Хоть теперь можем с поляками спокойно разговаривать. Как же ты его уломал?

— Шут его знает, — пожал плечами Вострецов. — И за что эти председатели да директора меня так любят?

В комнату вошел Толик.

— Кажется, поляки едут, — объявил он.

В окно было видно, как к обочине подкатил «Фиат» и два шикарно одетых молодых парня вышли из машины.

— Быстро же они приобрели европейский лоск, — сказал Толик. — За версту видно, что иностранцы.

— С чего же ты взял, что быстро? — не согласился Вострецов. — От них французскими одеколонами пахло еще в те времена, когда у нас «Шипр» считался последним криком моды.

Поляки вошли в здание. Мы видели, как таращится им вслед Хома.

— Я проведу их сюда, — сказал Толик и исчез за дверями.

— Как ты думаешь, будет с ними дело или нет?

— Кто знает, — пожал я плечами. — Сие великая тайна есть.

Дверь открылась, и на пороге появились поляки. Я поднялся из-за стола.

— Пан Брошин? — вопросительно произнес тот поляк, что был пониже ростом, глядя на меня.

— Да, это я. — Я пожал им обоим руки. — Только, если можно, без слова «пан».

— Почему же? — удивился поляк. — Вам не нравится?

— Нравится, — признался я. — Но слышится не «пан Брошин», а «пан брошен», а это уже совсем другое дело. Брошен, понимаете? От слова «бросать».

— А-а, понятно, понятно, — с улыбкой закивали поляки.

— Так что зовите меня просто Эдик, а вот это мой коллега, пан Вострецов.

Сан Саныч воспринял свое «панство» спокойнее, чем я.

— Меня зовут Тадеуш, — сказал тот, что пониже. — Имя моего напарника — Казимир.

— Прошу к столу, — предложил я. — Может быть, заварить кофе?

— Нет-нет, — запротестовал Тадеуш. — Мы только что пообедали в ресторане. Давайте сразу приступим к делу.

— Согласен. — Я сел в кресло напротив. — В разговоре по телефону вы сказали, что речь может идти о создании совместного предприятия. Так?

— Так, — кивнул Тадеуш.

— И как же вам видится организационная сторона дела?

— Производство вы могли бы взять на себя, — сказал Тадеуш. — А мы займемся сбытом.

— Сбытом где? — поинтересовался я.

— В Польше. На Западе сейчас есть определенные трудности со сбытом мехов: там «зеленые» проводят очень активную кампанию в защиту животных.

— Значит, вы сразу ориентируетесь исключительно на польский рынок?

— Я так не сказал, — покачал головой Тадеуш. — Но вы должны понимать, что на первых порах будет очень трудно прорваться на Запад.

— Но можно же поиграть ценами, на первых порах поработать себе в убыток — потом наверстаем.