Майк Стокс - Тень призрака

Поезд мой прибыл утром, и я отправился прямо в контору к Карлосу. В комнате были только он и его помощник. Выглядел Карлос ужасно: изможденный, усталый, иссушенный неизбывной печалью. Однако, увидев меня, он искренне обрадовался.

Мы с ним пошли в одно маленькое уютное кафе на площади Сан- Лоренсо и уселись за столик с видом на крошечный каменный фонтан, у которого резвились детишки.

— Я рад, что ты приехал, — серьезно проговорил Карлос. — Нам надо поговорить. Мне надо кое-что тебе рассказать.

— Хорошо, — отозвался я.

Признаюсь, его сумрачный тон немного меня встревожил.

— Со мной что-то странное происходит, Габриэль. Совершенно мне непонятное. Абсолютно неправдоподобное. И тем не менее это правда.

С виду он вроде бы оставался спокоен и собран. Но я заметил, что его лоб покрылся испариной, а в голосе зазвенели панические нотки. Я невольно поежился, сообразив, что мой друг чем-то сильно напуган. А Карлос был не из тех, кого легко запугать.

— Габриэль, — продолжал он, — я никогда тебе не говорил, но у меня есть одна странная фобия. Нелепая, может быть, и смехотворная, даже глупая. Я никому еще не говорил об этом. Даже самым близким и дорогим мне людям. Видишь ли, сколько себя помню, я все время испытывал безрассудный страх перед… перед…

— Перед чем?

— Это, наверное, прозвучит глупо. Но я должен сказать. Просто должен.

Однако он замолчал. Замолчат надолго. И ничто не указывало на то, что он собирается продолжать.

— Чего ты боялся? Змей? Пауков? — спросил я, надеясь тем самым его подбодрить. — Мне можешь смело рассказывать о своих страхах. В этом нет ничего постыдного. Я, например, до сих пор безумно боюсь собак. Помнишь того профессора в университете, который вечно таскал с собой своего спаниеля, так что я был просто вынужден пропускать его лекции?

— Хотелось бы мне, чтобы мой страх был таким же обыденным и безобидным. Видишь ли, дело в том, что боюсь я… я боюсь…

Он снова умолк.

— Интересно, откуда берутся все эти страхи? — спросил я, так и не дождавшись продолжения. — Если я вижу большую собаку, которая не на привязи, у меня замирает сердце, а потом начинает стучать часто-часто, мне кажется, что она обязательно меня укусит.

— Тебе повезло, — серьезно проговорил мой друг, — что у тебя такие заурядные и даже банальные страхи. Мои страхи… они другие… С самого раннего детства, сколько я себя помню, я панически боюсь… увидеть женщину, которая идет одна в ночи. Стоит лишь подумать об этом, и меня сразу охватывает безотчетный ужас.

Если бы не горе, постигшее моего друга, — а я знал, что смерть Хоакины стала для Карлоса страшным ударом, — я бы, наверное, расхохотался, а так я лишь тупо уставился на него, ожидая объяснений.

— Ты знаешь, что я не трус, — быстро проговорил он. — Ты знаешь, что я участвовал не в одной дуэли. Но когда я ночью иду по городу, я скорее соглашусь столкнуться в темном переулке с тремя пьяными головорезами, нежели с женщиной, которая идет одна. Меня сразу бросает в дрожь, а в голову лезут всякие мысли о демонах и привидениях. Я становлюсь просто беспомощным, Габриэль. Меня хватает только на то, чтобы тут же сорваться с места и бежать без оглядки.

Я не стал ничего говорить. Я просто не знал, что сказать. У меня в голове не укладывалось, что такого ужасного может быть в женщине, которая ночью идет по городу одна.

— Такое случалось со мной нередко. И всякий раз я пугался до полусмерти. Габриэль, ты — первый, кому я об этом рассказываю. Я не знаю, что делать. Как с этим бороться?

Он смотрел на меня, дожидаясь ответа, и глаза его были полны отчаяния.

Я лихорадочно соображал, что сказать.

— А они очень страшные, эти женщины? — наконец выдавил я.

— Ну… не то чтобы страшные. Обычные женщины. Они не желают мне никакого зла. Однажды это была старуха, которая просто ковыляла себе по улице. В другой раз — молоденькая девица. Она стояла у входа в дом. Наверное, дожидалась приятеля. Вполне нормальные, безобидные женщины. Кроме одной. Высокой Дамы.

Ом достал платок и вытер вспотевший лоб. Я заметил, что его бьет дрожь, хотя он и пытается ее сдержать.

— Габриэль, однажды я возвращался домой из казино. Поздно ночью. Три года назад. Я даже дату запомнил: шестнадцатое ноября. Было полнолуние, и узкие улочки заливал, знаешь, такой серебристый свет… Я как раз вышел на угол улицы Лос-Пелигрос — и тут впереди увидел ее. Совсем рядом. В каких-нибудь двадцати шагах.