Николай Волков: Дети ночи

- Не Я – бросил тогда безучастно Хозяин.

- Но кто!!!

- Чужак. Или кто-то из людей. Не знаю… пока. Но ты, несмотря на свою дерзость, будешь жить. Это всё, что я могу дать тебе сейчас.

- Зачем мне жизнь теперь!

В глазах Хозяина неожиданно вспыхнул красный отсвет, как будто огонь камина отразился от пустоты в его глазах, и неожиданно низким, рокочущим голосом он отдал приказ:

- Ты будешь жить. Жить и искать того, кто покусился на моё владение. Ты найдешь того, кто убил твою семью, и лишь после этого я разрешаю тебе умереть. А теперь проваливай отсюда Ренвальд - каменщик и не тревожь меня более.

И вот Ренвальд вновь смотрел в ночь. Ночь не страшна тем, у кого есть приказ Хозяина не умирать, а о душе своей он не беспокоился. Его душа умерла вместе с его семьей, и ничто не могло воскресить её. Улицы были пусты и тихи, и та же пустота царила внутри него. Однако бессменный часовой Ночи ощущал нечто, что тревожило его. Ночь была не такой как обычно. Ветер замирал, не начавшись, и даже крысы не высовывали нос. И еще… Еще ночь была пряной на вкус.

Неожиданно раздался крик, и Ренвальд повернулся в ту сторону. Слишком далеко от замка Хозяина, который предпочитал питаться в городе. Губы Ренвальда скривились, когда он подумал о том, что, разумеется, не хочется лезть за едой в погреб, когда рядом накрытый стол. Это были недопустимые мысли, но ему было плевать. Не убьет же его Хозяин за них… А если и убьет – невелика беда. Лучше узнать, что же там.

Его походка была нетороплива, и она не тревожила улицы, на которых кроме него никого не было. Пройдя мимо мэрии, он повернул направо и вновь вгляделся и вслушался в ночь, впитывая её в себя. Здесь явно кто-то есть, понял он. В четвертом или пятом доме, в конце улицы. И это точно не Хозяин, он никогда не будет питаться в таком месте. Он всё-таки гурман, а там живут одни бедняки, да еще и больные насквозь. Не-е-ет… Хозяину подавай еду здоровую… Полную сил.

Сердце Ренвальда забилось сильнее. Неужели это Он? Тот самый чужак, который убил его семью? Неужели?

Ноги сами понесли его вперед и на этот раз он уже не таился. Его крепкие башмаки стучали по мостовой мерным стуком надвигающейся беды. Ярость, давно забытое чувство, разжигала огонь в его груди, а жажда мести придавала бешеные силы. Четвертый дом от конца улицы, понял он уже подбегая, и с разгону, плечом, вышибая дверь. Дом был полон ночи, беспроглядного мрака, но Ренвальду было плевать на это. Он чувствовал колебания воздуха, запах крови и запах чужака. Не думая, поскольку даже секундное раздумье могло стать роковым, он выхватил запрещенный серебряный кинжал, к тому же усиленный магией и кинулся на запах чужака. Новый крик, но на этот раз это даже не было криком, а скорее удивленным воплем, раздался в ночи, когда бывший каменщик, а ныне часовой Ночи вонзил свое оружие в то нечто, которое находилось перед ним. Услышав этот крик, Ренвальд в упоении от его мести принялся вырывать кинжал из раны и всаживать его вновь. Что-то сомкнулось на его горле, что-то еще разодрало плечо, но он не обращал на это внимания и бил, бил, бил… И внезапно всё вокруг стихло. Ренвальд упал на пол и ощутил присутствие Хозяина.

- Я нашел его – сумел выговорить он, и стал проваливаться в пучину беспамятства.

- Вижу. И… Приветствую тебя… Дитя Ночи.

Ночь.

Ночь - по праву время тайн, смертей и кошмаров. Если вы хотите жить – не покидайте свой дом ночью. Некоторые считают ночь временем вампиров, оборотней и прочих, но на самом деле – ночь намного большее, чем просто время, когда эта мелкая шушера может показаться. Ночь это время Игры, столь великой, что смертные и представить не могут её масштабов. Игры древней как сам мир, и сложной как сама жизнь. Игры, где победителю достается смерть, а проигравший - обречен жить.

Ночь, намного больше, чем время для таинств и обрядов, магии и крови. Это сама суть этих вещей, и время в ней несущественно.

Ночь.

Пульсирующие алым линии пересеклись, и образовали идеально правильную фигуру, в центр которой было помещено тело.

- Как мне надоело это представление – подал голос Младший.

- Молчи – ответил Старший.

- Это «представление» - то, чем мы живы до сих пор. И то, чем мы будем жить и дальше. Без этого никак.

- А она ничего… Для человека, конечно – поправился Младший.

- Вспоминаешь терзания плоти? – усмехнулся Старший.

- Скорее смутно их помню… Это было кажется довольно приятно.

- Ну-ну… Хватит трепаться. Пора заканчивать ритуал.