Николай Волков: Дети ночи

Она улыбнулась и стала выбирать для Халчала новую добычу. Сейчас ей как никогда требовались новые способности.

Изредка Дети Ночи устраивают приёмы для бывших союзников, или нейтрально настроенных к ним. Игра ведется и на этих приемах, правда на них никто и никогда не опускается до физической или магической атаки. Нет. Это время для тонкой, политической Игры, для создания новых союзов или обновления старых. Для плетения новых интриг и торговли информацией. Каждое слово здесь, зачастую, имеет даже не два и не три, а пять или десять смыслов. Это Игра умов, а не грубой силы. И даже невинная фраза о самочувствии может означать всё что угодно, вплоть до жесточайшего оскорбления.

Здесь надо понимать, что и кому как можно сказать, а зачастую и просто промолчать, ибо молчание здесь может поведать куда больше чем вся остальная беседа за всю ночь.

Бониард готовился к приему, и этим было сказано всё. Пугливый корм уже разделывался и клался на сохранение, исходя из предпочтений приглашенных, а для особых гурманов питающихся эмоциями и чувствами стояли магические уловители, которые не позволяли этим эфемерным субстанциям расходоваться впустую. Вообще Бониард был крайне бережливым и рачительным хозяином, и терпеть не мог расходовать ресурсы на ненужные вещи. Те, кто видели его еще до Становления, говорили между собой, что эта черта осталась у него еще с той поры, когда он был простым кормом. На это Бониард просто отмалчивался. Как и все Дети Ночи, он не помнил своей жизни до Становления.

- Хозяин, ваши кости – отвлек его от раздумий подошедший слуга.

- Положи их на стол. И подай щипцы и ложку, я что по твоему должен есть руками?

- Простите, Хозяин, я не знаю. Я здесь новый.

- Давно?

- Первый цикл. Вы откушали вчера своего старого Зендика, после того, как он умер от остановки сердца.

- Ладно, на первый раз прощаю. Столовый прибор лежит там, – указал Бониард – и хватит трястись. Я не ем своих слуг, по крайней мере, до тех пор, пока они не умрут своей смертью. Если они конечно достаточно расторопны, чтобы умереть совей смертью. Знаю я вас, остолопов… Нарассказываете друг другу сказок обо мне и трясетесь потом от страха, а мне приходится потом ваши бредни выслушивать и опровергать.

Это была истинная правда. Бониард терпеть не мог убивать ради пищи. В конце концов, люди умирают и сами, и нет ничего такого в том, чтобы питаться с тех, кому уже это без разницы. А еда Бониарда требовала смерти как обязательного условия, поскольку он питался исключительно костным мозгом, который у живого взять было сложнее, да и слишком много шума люди начинали поднимать.

Усевшись за стол Бониард быстро, но аккуратно надломил кость щипцами и принялся выгребать костный мозг на тарелку, несмотря на то, что ему хотелось взять кость в руки и вытрясти, высосать её содержимое. Слишком уж хорошо он запомнил отвращение на лице Рески, когда сделал так в последний раз. Тогда пришлось извиняться, и оправдываться, а это всегда дорогого стоит.

- Что сейчас делают? – поинтересовался он у слуги.

Слуга сглотнул, и ответил:

- Вытаскивают печень и прочие внутренности из Алада, хозяин.

- Из мертвого или живого?

- Живого, хозяин.

- Надеюсь, его это ужасало не меньше чем тебя. Наймер любит ужас погуще. Да и Ливерен предпочтет печень без цирроза…

- Хозяин, могу я попросить вас?

- М-м-м?

- Не говорите при мне об этих ужасах.

Бониард усмехнулся.

- Ты же портишь мне аппетит, называя имена тех, кого собираются готовить. А меня они, поверь, интересуют не больше чем тебя то, что с ними делают. Да и вообще, с чего вдруг я должен удовлетворять твою просьбу, когда ты всего первый цикл здесь работаешь. Вот поработаешь столько, сколько работал этот… Как его… Вчерашний ужин. Тогда и обращайся с просьбами.

Слуга кивнул и отвернулся.

Неожиданно, перед Бониардом заклубилось небольшое облако, и он моментально выдвинул магический щит.

- Приветствую тебя, Бониард – раздался из облака голос Старшего.

Бониард обреченно вздохнул, жестом отослал слугу и снял щит. Расходовать силы впустую ему претило, и, к тому же, он прекрасно понимал, что если Старший захотел бы его убить прямо сейчас – щит не помог бы. Уж это он знал наверняка, с тех пор как в период благоденствия его корма, когда он остался практически без пищи, предпринял вылазку вместе со своими слугами на территорию кладбищ Старшего.

- Слушаю.

- Невежливо было бы с твоей стороны забыть про своих соседей, и не пригласить их к себе.