Виктория Борисова - Ожидайте перемен к лучшему

В тот день Кира, наверное, впервые в жизни посмотрела на дочь сторонним взглядом. Настя вдруг показалась такой новой, взрослой… И пугающе незнакомой. Надо же, как летит время! Кажется, только вчера она сама была молода, и казалось, что вся жизнь еще впереди, а теперь – и оглянуться не успела, как дочь превратилась в высоченную девицу, словно сошедшую с обложки модного журнала. Школа, институт – все промелькнуло как-то слишком быстро.

Занятая этими мыслями, Кира загрустила. В этот момент Игорь встал с места. Выглядел он, как всегда, весьма внушительно – просто монумент в дорогом костюме! Все взгляды сразу обратились к нему. Собравшиеся даже есть перестали, ожидая, что скажет хозяин торжества.

– Я хочу выпить за именинницу! – торжественно провозгласил он. – За тебя, Настюша… И за твое будущее. Пусть оно будет прекрасным, как ты сама.

Игорь залпом опрокинул бокал, почему-то закашлялся и полез в карман пиджака.

– А вот и мой подарок.

Настя, раскрасневшаяся и очень хорошенькая, неотрывно смотрела на отца. Во взгляде сквозило нетерпение – что на этот раз? Колечко с брюликом, часы или что-то еще? Но Игорь достал нечто совсем другое – обыкновенные ключи от квартиры. Новенькие, блестящие, они сами по себе казались изящным украшением! Небрежно крутанув на пальце колечко с брелком, он вручил ей связку.

– Держи, ребенок! Теперь – твое!

Настя, взвизгнув от восторга, звонко чмокнула отца в щеку. Но Кира почувствовала, как сердце больно сжалось в груди от нехорошего, тревожного предчувствия… Ножка тонкого бокала с вином выскользнула из рук, на скатерти расплылось темно-багровое пятно, и Кира старательно улыбалась, пытаясь сгладить свою неловкость.

В новое жилье дочь переехала чуть ли не на следующий день, словно только этого и дожидалась. Теперь Настя навещала родителей раз или два в неделю. Она приходила веселая, рассказывала о своих делах, об институте, о друзьях и подругах, но Кира особенно остро чувствовала, что дочь приходит в гости , и некогда родной дом все больше и больше становится для нее чужим.

Смириться с этим было нелегко, и Кира еще долго приучала себя к мысли, что девочка выросла, надо отпустить ее и больше не докучать ненужной опекой, не пытаться давать советы и не названивать ей каждый вечер. В конце концов, у них с мужем собственная жизнь, они еще далеко не стары и теперь есть время и возможность пожить для себя…

Они даже съездили в Париж весной – полюбоваться цветущими каштанами – и вернулись счастливыми, обновленными, будто помолодевшими. Конечно, в отпуск они ездили и раньше, но это было совсем не то – отель, пляж, экскурсии, чинный семейный отдых. Кира не думала даже, что можно просто бездумно бродить по улицам, взявшись за руки, и целоваться в маленьких кафе… «Прямо как второй медовый месяц у нас!» – говорила она знакомым. Эта фраза почему-то нравилась ей. От нее веяло романтикой, как в американских фильмах, когда, делая предложение, преподносят кольцо с бриллиантом и на руках переносят новобрачную, утопающую в кружевной пене подвенечного платья, через порог нового дома… В середине восьмидесятых, когда они с Игорем поженились, о таком и мечтать не стоило! Так что, если вдуматься, этот короткий медовый месяц был вовсе не вторым, а первым.

Едва вернувшись домой, они принялись строить планы, куда поедут в следующий раз. Это даже превратилось в своего рода игру – просматривать туристические каталоги, искать в Интернете удачные туры… Они мечтали о том, чтобы объездить весь мир, и в сентябре собирались на Канарские острова, а на Новый год – в Лапландию, в гости к Деду Морозу.

А вот теперь все кончилось, рухнуло в один миг, словно карточный домик. И приходится сидеть за канцелярским столом перед чужим и неприятным человеком, выворачивая душу наизнанку.

Домой Кира с Игорем возвращались уже вечером, усталые, измученные, не глядя друг на друга. Едва войдя в квартиру, Кира просто рухнула на постель и сразу же заснула. Утром, едва открыв глаза, она увидела солнце, легкие облачка на ярко-синем небе, деревья за окном, и даже успела обрадоваться, что день такой хороший, ясный… Но в следующий миг она вспомнила вчерашние события – и даже солнце как будто потускнело. Только сейчас она осознала в полной мере, что ни этот, ни любой другой день уже не будет для нее хорошим, потому что Насти нет и не будет никогда.

А им придется жить дальше – без нее.

Были еще скорбные хлопоты – похороны, поминки… Почему-то из милицейского морга долго не хотели отдавать тело, и Кира очень мучилась, представляя себе, как Настя лежит там и равнодушные люди кромсают ее, словно неодушевленный предмет. Она уже знала все отвратительные подробности про сломанные пальцы, ожоги, о том, как ее девочка страдала перед смертью, и теперь ей казалось, что она должна уберечь ее хотя бы от этого. Умом Кира, конечно, понимала, что судебно-медицинская экспертиза – вещь необходимая, и, возможно, поможет найти и изобличить преступника, но глупое сердце рвалось из груди в последней безнадежной попытке спрятать, укрыть свое дитя, убаюкать, как когда-то, когда она была совсем маленькая…