Эдвина Нун - Темный кипарис

Она выбросила из головы страшные мысли.

— Тодд, быстрее, пожалуйста.

— Я готов, мэм.

— Хорошо, теперь возьми меня за руку и не оглядывайся.

Стелла не могла избавиться от гнетущего чувства, что каждую минуту ее готова поглотить страшная пучина. Ее мучил страх за Артура Карлтона Хока. Невозможно было предугадать, что могло случиться, особенно если учесть, что где-то в доме затерялась миссис Дейлия. Женщина сошла с ума, все эти годы ее поддерживали неестественная преданность и любовь к семейству Хок. Во внезапном озарении Стелла увидела правду. Миссис Дейлия любила мистера Хока, мечтала когда-нибудь выйти за него замуж, чтобы занять подобающее ей место хозяйки Хок-Хаус.

Стелла отогнала от себя эти мысли и занялась Тоддом. В считанные секунды она вывела его из спальни, спустила вниз по извилистой лестнице в вестибюль. Тревожные крики людей доносились с верхнего этажа. После обильного снегопада колодцы покрылись льдом, и ситуация с водой оказалась действительно ужасной. Одного насоса, который обслуживал дом, не хватало. Стелла боролась с чувством отчаяния, пока помогала Тодду добраться до двери.

Ослепляющий снег был виден сквозь занавески. Стелла разглядела смутные очертания легкой повозки доктора Перкинза на площадке неподалеку от дома.

— Тодд, подними воротник. Нам придется выйти из дома.

— Со мной будет все в порядке, мэм. Не волнуйтесь. — Его глаза все еще ярко блестели от лихорадки.

Стелла заставила себя улыбнуться, чтобы поддержать в нем мужество.

— Я попытаюсь. В любом случае я чувствую себя намного лучше, когда ты рядом.

— Это хорошо. Пожар сильный? — спросил мальчик.

— Да.

— Им удастся потушить его? — спросил он с надеждой, когда она выводила его через парадную дверь.

— Не знаю. Надеюсь, с Божьей помощью.

Тодд гордо кивнул:

— Им удастся. Отец сделает все.

Внезапно она почувствовала, что мальчик замер на месте, и слишком поздно поняла, что он оглянулся, чтобы посмотреть на дом.

— О, мэм. Отец там…

— Не бойся, — успокоила его Стелла. — С твоим отцом будет все в порядке.

Она даже произнесла молитву, так как торжественно уверяла мальчика в том, чего сама, по правде говоря, не чувствовала.

Хок-Хаус напоминал охваченную пламенем преисподнюю.

Все казалось Стелле нереальным, будто какой-то страшный сон, который пришел к ней незваным. Потрясенная до глубины души, она только молча наблюдала за происходящим. Сгорбившись в легкой повозке доктора, прижав Тодда к своей груди, она видела, как на ее глазах погибает дом. Ночной кошмар бушевал перед ней шумно и неистово.

Сквозь клубы дыма Стелла видела, как Хок, доктор и Гейтс выбежали через парадную дверь. Спотыкаясь на снежной наледи, возникшей перед домом, они направились к Стелле и мальчику. Их потные лица почернели от копоти, одежда была в беспорядке и разорвана. Их тусклые взгляды являлись немым свидетельством ужасной борьбы, которую они вели за спасение дома. Сделать это им, очевидно, не удалось, что нисколько не умаляло их усилий.

Артур Хок был воплощением поражения.

— Слишком поздно, — пробормотал он. — Без воды ничего нельзя сделать.

Тодд крепко обнял отца, обхватив своими тщедушными ручонками его сильную фигуру, глядя на него снизу вверх полными обожания глазами.

— Ты сделал все, что мог, отец.

— Мы все сделали, Тодд. — Мистер Хок повернулся к Гейтсу и доктору Перкинзу: — Благодарю вас, джентльмены, за вашу помощь в безнадежном деле.

Доктор Перкинз протирал свой выпуклый лоб.

— Бросьте, Хок. Разве мы могли поступить иначе?

Хок посмотрел на Стеллу, в его глазах появилось особое выражение; предназначенное ей одной.

— Он погиб, мисс Оуэнз. Хок-Хаус погиб.

— Не имеет значения, — с облегчением ответила Стелла. — Мы все живы и в безопасности. Все остальное не важно.

Он кивнул, обернувшись к пылающему дому:

— Посмотрите на него. Ему сотни лет, и он умирает так бесславно — благодаря сумасшедшей и противоестественной мечте. Молю Бога, чтобы этот день скорее остался позади.

Стелла посмотрела в том же направлении:

— А миссис Дейлия?

Он покачал головой:

— Нам не удалось найти ее. Надеюсь, у нее хватило здравого смысла выбраться из здания.

Страшный треск падающих балок заставил их всех повернуться, чтобы посмотреть еще раз на дом. Жар достигал даже до того места, где они стояли, дрожа от холода.

Представшая перед ними картина была одновременно ужасающей и прекрасной. Хок-Хаус сверкал в ночи, как раскаленная добела глыба угля. Контуры здания были очерчены алым пламенем. Готические очертания остроконечной крыши ослепительно сияли.