Эдвина Нун - Темный кипарис

— Чепуха. Вы имеете право знать. Видите эти деревья? — Широким жестом она властно указала на окружающий пейзаж. — Три поколения семейства Хок наслаждались их тенью. Артур Карлтон Хок, отец мистера Хока, жил здесь со своей женой, Женевьевой Уитли Хок. Она выросла в Калифорнии, в богатой семье, занимавшей видное положение, она обладала прекрасным вкусом. Это она настояла, чтобы отец мистера Хока превратил этот клочок земли на возвышенности в бассейн. В конце концов та чета Хок умерла, и затем мистер Хок привез сюда свою жену.

Они шли теперь вместе по тенистой дорожке, ведущей к дому. Миссис Дейлия продолжала рассказ, охваченная воспоминаниями. Ее голос приобрел особую напевность.

— Харриет Хок родила двух сыновей. Первым был Оливер, а потом Тодд. Она умерла при родах Тодда, отчего мистер Хок чуть не лишился рассудка. Понимаете, Харриет Хок была необыкновенной женщиной. Она была красива, умна, необыкновенно жизнелюбива и волнующа. Редкое создание. Таким, как она, великие поэты, должно быть, посвящают свои прекрасные стихи.

— Как печально, — пробормотала Стелла.

— Печально? — как эхо, сердито повторила миссис Дейлия. — Это было чудовищно. Шутка богов, что женщине столь одаренной предстояло умереть так обыденно… — Экономка взяла себя в руки. — Вот так, моя дорогая. Вы приехали жить в дом вдовца, все еще скорбящего по великой женщине, которая была его женой. И потом он перенес еще один удар. Смерть сына, не похожего ни на одного ребенка, которого мне приходилось встречать.

— Оливера?

— Да, Оливера. Необыкновенный ребенок. Красивый, фигура как у греческого бога. Он научился играть на пианино, когда ему было пять лет. Вскоре после этого начал рисовать. В отношении учебы он был вне всяких сравнений. Он разговаривал мелодичным голосом и сочинял стихи и прозу, достойные мастера. Таких, как Оливер, бывает один на миллион. Удивляет ли вас теперь, что мистер Хок так страдает?

— А Тодд?

Миссис Дейлия фыркнула:

— Он настолько ниже Оливера, что выглядит как пародия. Такой невыносимо простой и неталантливый. Оливер и Тодд были как день и ночь.

— Все же, — решительно сказала Стелла, ощущая особую приверженность к Тодду, — Тодд — тоже сын мистера Хока. И два ребенка не бывают похожи, какими бы критериями мы ни пользовались при их оценке.

— Вы очень добры, моя дорогая. И тактичны. Но из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь, таков Тодд Хок. Господь Бог не создает дважды чуда. Вот мы и пришли.

Они стояли перед французскими дверями, открывающимися в гостиную.

— Если вы хотите выпить сейчас чаю, мисс Оуэнз, я позвоню Гейтсу.

— Нет, благодарю вас. Я отыщу Тодда. Пришло время заняться серьезной работой.

— Я тоже так думаю.

— Между прочим, миссис Дейлия…

— Да?

— Как произошел несчастный случай? Я имею и виду то, что, по вашим словам, Оливер был таким способным мальчиком. Он, конечно, также хорошо плавал.

Экономка снова окаменела. Стелла увидела начавшееся отчуждение еще до того, как женщина заговорила. В ее темных глазах снова появилось это странное сердитое выражение.

— В этом-то весь ужас, мисс Оуэнз. Никто действительно не знает. Мальчик пошел поплавать. Один. Когда он не вернулся, мы отправились искать его. И нашли его плавающим на поверхности… — Она вымученно улыбнулась. — Этого не должно было случиться. Но случилось.

— Бедный ребенок.

— Да, бедный ребенок.

Стелла не смогла удержаться от еще одного вопроса, сейчас, когда миссис Дейлия была в таком милостивом настроении. Миссис Дейлия заметила выражение ее лица и снова вопросительно подняла брови.

— Да, мисс Оуэнз?

— Давно ли вы живете в семье Хок?

— Я приехала сюда с Харриет Хок. Она была моей хозяйкой и самым близким другом. Я осталась здесь после ее смерти, чтобы заботиться о тех, кого она любила, чтобы знать, что они ни в чем не нуждаются. Я обещала ей это на ее смертном одре и не намерена нарушать свою клятву. Что ж, это ответ на ваш вопрос, мисс Оуэнз?

Стелла смутилась. Она ответила, заикаясь:

— Да, благодарю вас. Вы были так добры, что полностью информировали меня….

Миссис Дейлия не собиралась больше слушать. Она подобрала свою длинную юбку и прошла через французские двери, коротко кивнув. Стелла осталась стоять одна во внутреннем дворике, пытаясь переварить тревожную информацию, предоставленную экономкой.

У нее перед глазами стоял бассейн, опавшая хвоя кипарисов, плавающая по его поверхности и лежащая, как утонувшие пловцы в неподвижной воде. Какой ужасный день, должно быть, это был для всех обитателей дома! Оливер Хок, ушедший поплавать и не вернувшийся, и потом крик отчаяния, когда они нашли его в бассейне. Плавающего по поверхности, без признаков жизни… бедный Оливер. Бедный Тодд. Какими ужасными были для него, должно быть, все эти месяцы.