Ольга Бэйс - Тайна зеркального озера

Он шагнул на зеркальную поверхность. Красавица исчезла из виду, осталось только ощущение её тайного присутствия и тонкий душистый аромат то ли её духов, то ли каких-то пахучих цветов.

Он оглянулся несколько раз, пока шел по застывшему озеру. На середине он остановился и запрокинул голову. Высокое голубое небо раскинулось над ним и по нему плыли неуловимо-прозрачные облачка, гонимые невидимым ветром. Он опустил взгляд и под ногами увидел в зеркале свое отражение и отражение неба. Однако это было не то небо…

Там, в отражении, по хмурому небосводу тяжело двигались свинцовые тучи, и между ними скромно пробивался время от времени золотистый лучик солнца, ищущего лазейку в нагромождении темно-серых облаков. Облака двигались величаво, им было просто некуда спешить, и терпеливое солнце старательно согревало их, разрывало, разгоняло. И потом в какой-то неуловимый миг его сияние щедро брызнуло сквозь прорехи серости и за единую секунду превратило озеро в огромную тарелку, полную до краев нестерпимо ярким светом.

Скальдин присел, вглядываясь в отражения, и почудилось ему, будто сквозь этот блеск видит он с высоты птичьего полета странный город, не похожий ни на один виданный им, как будто город этот с высокими белыми шпилями башен и белыми же крепостными стенами построен на самом дне котлована, теперь заполненного замерзшей навечно водой. А он, Скальдин, стоит на толстой корке зеркального стекла и смотрит, как город внизу просыпается, как встает над ним солнце и как начинают шевелиться зеленые кудрявые рощи вокруг города, разбуженные утренним ветром.

…Позади раздался острожный звук шагов, он стремительно обернулся, но в глазах почему-то потемнело, и только послышался ему напоследок в шорохе разбуженного сознания тихий вопрос, поразивший его и одновременно смутивший:

– А ты веришь, что такое возможно?…

Ответить он не успел. Где-то в гостинице что-то слишком громко стукнуло, и Скальдин проснулся, образы сна растаяли, но остались ощущения, осталось чувство чего-то несбывшегося.

Если бы у Игоря Алексеевича Скальдина, серьезного писателя, человека с внушительным жизненным опытом, кто-нибудь решился спросить, верит ли он в судьбу, то скорее всего он не получил бы вразумительного ответа. Скальдин предпочитал об этом не думать, ему нравилось считать, что в своей жизни он единственный и полновластный хозяин. Это герои его романов попадали в ловушки, расставленные судьбой и его авторским воображением, и поэтому они ошибались, любили, страдали в то время, как их создатель жил спокойной, вполне предсказуемой жизнью, далекой от потрясений, с которыми приходится так часто сталкиваться фаталистам и авантюристам.

Через два дня автор исторических романов с полным портфелем драгоценных копий уже ехал в московском поезде.

Его визит в провинциальный музей оказался настолько удачным, что превзошел все его ожидания. Скальдин был полон замыслов и надежд.

Женщине, с которой он познакомился весенним дождливым вечером на пустынной улице незнакомого города, он так и не позвонил, хотя номер ее телефона аккуратно переписал с помятого блокнотного листочка в свою записную книжку. Если говорить честно, то Скальдину хотелось позвонить, хотелось услышать голос Кристины: он не только запомнил ее имя, вообще, мысли об этом небольшом приключении слишком часто посещали его. Но возможность продолжения этого странного знакомства уж очень опасно волновала, и он не позвонил.

На первый взгляд жизнь Кристины после событий необычного весеннего дня вернулась в прежнее спокойное состояние. Телефон молчал, первые пару дней она еще обращала на него внимание, но настроение, спровоцированное необоснованными надеждами, вскоре сменилось привычным разумным пессимизмом.

И все же где-то в самых глубинах своего сознания Кристина почувствовала, что какие-то, пока неуловимые перемены произошли в окружающем ее мире и в ней самой. Она почти физически ощущала необходимость что-то изменить в своей судьбе. Впервые за последние годы ей захотелось сделать что-нибудь необычное, и она для начала выпросила у начальства свой очередной отпуск на два месяца раньше положенного по графику срока.

Первый свободный день она провела в размышлениях о том, как провести остальные двадцать восемь. Вот тут все и началось...

Кристина даже не сразу поняла, с кем она говорит, но затем искренне обрадовалась. Женщину, веселый голос которой звучал из телефонной трубки, забыть было невозможно, в школе все называли ее смеющейся Алькой или светлячком.